Утро было как раз такое, в какие космонавты улетают на Венеру, на Марс или совсем даже в другую Галактику. После вчерашнего теплого дождичка воздух был свеж и душист, как апельсиновый сок прямо из холодильника. Трава за одну ночь покрыла двор.

Почему-то раньше Гошка и не замечал, до чего же это приятно идти по молодой упругой траве, хоть ботинки почти насквозь промокли от росы. Внутри Гошки звучали марши, у них не было точного названия — это был сплав праздничных маршей и Гошкиной радости. У него было сейчас такое чувство, что он и без всякого аппарата мог бы взлететь над землей.

Завернув за угол дома, Гошка увидел, что Паша уже ждет его на условленном месте. Отодвинув заветную доску в задней стенке сарая, мальчики протиснулись в свой ангар и достали новенький аппарат «ЕгВ-001».

Осторожно, чуть дыша, они освободили от чехлов крылья. Крылья были большие, длинные и прозрачные, как у стрекозы. Они были сделаны из плотной полиэтиленовой пленки, которая была пришита к каркасу. Для прочности пленка перетягивалась поперечными легкими бамбуковыми палочками.

Гошка старался унять бившую его дрожь.

— Ты замерз, что ли? — спросил его Паша.

— Да нет. Наверное, с голоду. Я уже три дня почти что ничего не ел. Как мама отвернется, так я раз — и все в миску к Пирату. Думаю, килограмма три мне удалось сбросить.

Гошка залез на крышу сарая, Паша подал ему летательный аппарат и залез сам. Потом Паша помог Гошке надеть на спину мотор, туго пригнать ремни и застегнуть пряжки. Ноги Гошка просунул в кожаные петли, проверил надежность креплений. Ну, кажется, все! Гошка вынул из кармана плитку шоколада, по-братски разломил ее и, протянув половину Паше, положил себе в рот кусочек. Но Паша, отломив себе лишь одну дольку, строго сказал:

— Никаких сантиментов. Интересы эксперимента прежде всего! Мало ли, может, тебе придется сделать вынужденную посадку. В таких случаях летчики всегда питаются только шоколадом, — И он засунул шоколад обратно в Гошкин карман.

— Ну, ни пуха ни пера!

— К черту, к черту!

Гошка подошел к самому краю крыши и нажал кнопку мотора. Раздалось равномерное негромкое жужжание, и Гошка почувствовал, как в спину, под лопатки, ему отдает вибрация крыльев. В тот же миг он оторвался от крыши и резко взмыл прямо вверх. Просунув руки в кожаные петли на крыльях, Гошка уравновесил положение своего тела в воздухе и сделал несколько плавных взмахов крыльями.

Гошка взглянул вниз. Далеко-далеко он увидел маленький, словно игрушечный кубик, сарай и на крыше его крошечную фигурку Паши, размахивающего руками. Гошка в ответ покачал крыльями и полетел.

Было еще так рано, что на улицах — никого, кроме дворников. Но они и не думали ни с того ни с сего задирать голову к небу и высматривать, не летает ли кто там из шестиклассников. И Гошка летел, никем не замеченный, тем более что над городом висела легкая дымка. Гошка миновал свой переулок, потом пересек улицу, по которой как раз в это время ехала подметальная машина. На минуту Гошкой овладела шальная мысль: вот бы спуститься и, сделав вираж над самой головой водителя, крикнуть ему: «Привет, старик!» И тут же взмыть снова вверх. Но он подавил в себе это желание. Все-таки это серьезный научный эксперимент, и шутки сейчас неуместны.

Гошка летел дальше. Под ним, как дорога без конца, уходила вдаль Москва-река. Слева был Парк культуры имени Горького. Над густыми зелеными верхушками деревьев возвышались «гигантские шаги», «чертово колесо». Подумать только! Было время, и совсем не так уж давно, когда он мечтал об этих детских забавах!

Гошка летел все дальше. Вот под ним уж нет ни качелей, ни каруселей, ни ларьков, ни кафе, только высокие деревья, и чуть дальше, на горе, виднеется шпиль университета.