«Я высшее существо, — думал он. — Я, блинский блин, бог!»

Но тут нога его провалилась в окно, и он по самую промежность завяз в здании и повис вверх тормашками в трех этажах над переулком, и забился, и замахал руками.

«Дурацкое место для окна они выбрали», — подумал он. И увидел ее.

Довольно высокая, одета в красное вечернее платье, сложена, судя по всему, атлетически, а длинные рыжие волосы завиты в локоны и залакированы. Она была идеальна — и она шла по переулку. Словно бы на заказ из старого хэммеровского фильма — бессчастная жертва спецом для него. Клево!

А он, значит, висит вниз головой за одну ногу. Будем считать — тактический маневр. Томми почувствовал, как у него вылезают клыки, а изо рта даже закапала слюна. И попала ей на плечо.

Женщина вздрогнула — вот тут-то он и сделал свой ход. Томми всегда обожал эту сцену в «Дракуле», когда Джонатан Харкер видит, как граф ползет головой вниз по стене замка и думает: «Эгей, а ведь там что-то есть». Томми умолял Джоди проделать такой же финт, но она ни разу не соглашалась. Теперь шанс выпал ему самому. Он выпростался из окна, уцепился пальцами за кирпичи и принялся карабкаться вниз.

И рухнул с тридцати футов в переулок. Приземлился навзничь.

— Ай.

При падении Томми намеченная жертва испустила довольно мужественный вопль, подскочила фута на три, и высокие каблуки у нее подвернулись. Она присела над Томми, потирая лодыжку.

— Христос с хреном на крекере, дорогуша. Ты откуль такой взялся? — Южный выговор, низкий голос.

— Поскользнулся, — ответил Томми. — А вы мужчина, значит?

— Ну, скажем так — я ходила по этой улице, на которую возвращаться больше не желаю.

— Вы очень хорошенькое, — сказал Томми.

— Мило с твоей стороны. — Визави слегка тряхнуло волосами. — Тебе «неотложку», может, вызвать?

— Нет-нет. Спасибо. Со мной все будет хорошо.

— А что ты там наверху вообще делал?

К собственному вящему удобству, Томми по-прежнему смотрел в небо, обрамленное зданиями, и понял: визави решило, что он свалился с крыши.

— Слушал музыку ночи.

— Ты ди-ви-ди, что ли, смотрел? Я слыхала, люди предпочитали с собой кончать, чем до конца досматривать.

— Типа того.

— Миленький, а ты на паузу нажми. Просто нажми на паузу.

— Я запомню. Спасибо.

— Точно не надо никого вызывать?

— Нет-нет. Я сам позвоню, только отдышусь.

Томми залез в задний карман и вытащил горсть сломанной пластмассы и проводков, которая некогда была его сотовым телефоном.

— Тогда лады, береги тут себя. — Она встала, развернулась и медленно зашагала прочь по переулку, стараясь не хромать.

— Эй, мисс! — крикнул вслед Томми. — Я не гей.

— Конечно ж нет, дорогуша.

— Я правлю ночью!

Она отмахнулась, не оглядываясь, и скрылась за углом.

— Рыжие, — прорычал Томми.

Он чувствовал, как срастаются треснувшие ребра. Ощущение не из приятных. Как только более-менее срастутся, путь ему один — в подвал к Джереду, есть крысу. Постепенно, может, поднимется по пищевой цепи.

Через час драный и битый вампир Хлад подковылял к дому Джереда. Эбби и сам Джеред курили на дорожке.

— Владыка Хлад, — сказала Эбби. — Что вы тут делаете?

— На вас, похоже, кто-то целый контейнер жоподрачества вывалил, — сказал Джеред.