«Эта женщина мучила тебя, Томми. Такого больше ни за что не произойдет».

«Да это не беда. Это я переживу. Беда в том, что мне это нравилось. Нравилось, понимаешь?»

Тут Графиня помолчала хорошенько, я даже подумала, не рассветает ли уже или как-то, но потом из-за края кровати выглядываю, а она просто ему в глаза смотрит. Потом ко мне обернулась.

«Эй, малышка!» — говорит и улыбается мне, а это прям как подарок или что-то. Потом снимает часы и кидает мне. «Там автоматический календарь, — говорит, — поставь будильник минут за двадцать до заката, чтобы опять никому не попасться, ага?» А я хотела ей сказать про куртку, которую мне Фу сделал, но как бы говорить не смогла, поэтому просто кивнула, часы надела и снова на пол сползла.

Потом слышу, Графиня такая: «Ты не одинок. Я здесь. Можем уехать туда, где нас никто не знает, никто за нами не гоняется, и я за тебя всегда буду».

А он такой ей: «Я знаю. Я в смысле — одиночество от всех прочих. Отдельность. Я человеком хочу быть, а не какой-то мерзкой дохлой падалью».

«Мне казалось, ты хочешь быть особенным».

«Хочу, но — по-человечьи особенным. Из-за того, что сам сделаю».

Потом все ненадолго опять затихло, и наконец Графиня такая: «А я это люблю, Томми. Я не боюсь все время, как ты. Совсем наоборот. Я даже не представляла себе, до чего раньше боялась, пока не стала вот такой. Мне нравится ходить по улицам и знать, что я альфа-зверь, слышать, видеть и чуять все, быть во всем. Нравится. Я хотела и с тобой этим поделиться».

«Это ничего. Ты ж не знала».

«Я тоже не хочу быть одна. Поэтому я тебя и обратила. Я тебя люблю».

Тут на часах у Владыки Хлада будильник запищал, и он его отключил.

Потом весь такой: «Мы не можем вернуться к тому, что было раньше, да? Чтоб я о тебе заботился?»

«Разные миры, Томми. Ты сам теперь это знаешь. Мы были в одной комнате, но в разных мирах».

«Тогда ладно. Я тебя люблю, Джоди».

И Графиня такая: «Я тебя тоже люблю».

А потом они долго ничего не говорили, и когда по моим новым часам солнце уже встало, я смотрю — а они лежат такие в обнимку, а на подушке красные пятна их слез.

И я такая: «Ох, черт, только не это!»

31

Где представлены хроники Эбби Нормал: Почти как тостер, я правлю тьмой

Короче, я в тот день немного поспала, поговорила пару раз по телефону с моим милым возлюбленным ниндзей Фу, потом он приехал, и мы оставили Джереда с кровью для Владыки Хлада и Графини, когда они пробудятся, и отправились в логово. Там где-то час ушел на то, чтоб подмести все битое стекло, пепел и дрянь с минувшей ночи. Только закончили уборку и считать деньги, а также обжиматься и чего не, как на Графининых часах будильник запищал.

Я такая: «Чувак, я не готова».

А он такой: «Чувак, ты готовее всех, кого я знаю».

А я такая: «ОБМ, я тебя засексую до смерти, если мы выживем».

И тут он такой весь робкий сразу и давай делать вид, что занялся чем-то техническим, чтоб мы и впрямь готовы были.

Потом, через час после заката типа, слышу — идут. Я у кухонной стойки такая, и тут пожарная дверь внизу открывается, я поворачиваюсь — а они типа такие опа, и уже тут. Владыка Хлад их звал Животными, только они теперь скорее падаль на дороге. И я типа потрогала выключатель у себя на куртке, чтоб только наверняка знать, что он никуда не делся.

И такая: «Эгей, вампирский отстой».

А бывший черный, ныне серый, который у них типа главный, к моему радиатору липнет такой: «Нам деньги нужны, где деньги?»

А я ему такая: «Сбавь обороты, немертвое УО.