Де Лилль кивнул, не отводя глаз от прозрачного экрана. Когда Алек вышел, Эжен убрал программу предварительной сортировки результатов и воровато огляделся по сторонам.

Разговор с Эллен не выходил у него из головы всю вторую половину дня. Особенно её последняя фраза. Значит, она его презирает. Считает недостаточно умным.

Де Лилль слыхал от других, что интеллект стоит у Джефферсон в первых строчках человеческих вообще и мужских в частности достоинств. Что ж! Он тоже не лыком шит. И он ей докажет! Он сейчас провернёт свой! собственный! эксперимент, и они все ахнут. Уж тогда она его захочет! Да её просто разорвёт!

Идею Эжену, как ни странно, тоже подсказала её фраза. Он открыл программу вброса, использовав пароль старшей сотрудницы – Марины Штиц, эта очкастая дура за соседним столом никогда не умела ввести его незаметно. Подглядывая за ней от скуки, он составил себе приблизительное представление о последовательности манипуляций для вброса.

Экран заполнили живые данные Симуленной. На секунду Де Лилль замер в нерешительности. Затем мотнул головой: вперёд! Осталось только подобрать подходящее место и параметры ситуации…

Ак Дар хмуро смотрел на построения противника с высоты холма. Зрелище было неутешительным. Разведчики ошиблись. Или сами были двойными шпионами в пользу врага. И обманули царя, подбив выйти в поход, не дожидаясь союзников.

Войско презренных Ласдагов по меньшей мере вчетверо больше царского. И скритов у противника непозволительно много: вон они – машут крыльями на плечах запускающих. Как только последние снимут повязки с голов этих бестий, скриты быстро наберут высоту и с пронзительным визгом начнут падать на боевые порядки войска Верховного, цепляться за спины, вонзать лоснящиеся натуральным металлом когти и клювы под доспехи, сбрасывать шлемы и клевать его воинов живьём.

В этот момент Ласдаги начали движение, и Ак Дар потянул за шерсть Рыжего – своего убрига – и погнал его вниз, к войску. Рыжему словно передалось тревожное состояние хозяина, он торопливо перебрал лапами, на секунду замер на краю обрыва с другой стороны холма и бросился в пустоту. В то самое мгновение, как его когти потеряли контакт с почвой, убриг растянул в стороны все четыре лапы, соединённые по бокам широкими шкурными перепонками, и заскользил по наклонной изогнутой траектории вниз. Ак Дар подправлял его полёт, потягивая за пучки длинной шерсти на затылке зверя.

У самой земли Рыжий распушил хвост и раскрыл жёсткие перепончатые уши. Тело убрига изогнулось, принимая почти вертикальное положение. Поднявшись немного в воздухе над низшей точкой траектории, чтобы сбросить скорость, зверь вытянулся, его задние лапы коснулись земли, и он тут же спружинил всем телом, смягчая удар.

Рыжий свистнул, и Ак Дар потрепал его затылок. К военачальнику метнулась тёмная молния – на своём черношерстом Злом подъехал Сабут.

– Прикажешь отступать, Старший? – угрюмо спросил он после поклона.

– Нет. Они порубят нас на бегу, – сообщил Ак Дар спокойно. – Мы не отступаем. Мы идём в атаку на их правое крыло.

Сабут наклонил голову, как бы принимая приказ, но вдруг вскинулся:

– Прости, Старший, но ведь там их главные силы. Там их тяжёлые лаброги. Эти твари закованы в броню. Они просто затопчут нас своими огромными широкими стопами!

Ак Дар невозмутимо выслушал горячие возражения Сабута – своей правой руки, поглядывая на ряды противника, приближавшегося пока мерным шагом.

– Прикажи всадникам бросить щиты и доспехи – всё, что только можно. Пускай оставят только мечи и пружинные буры.

Сабут напрягся. Он решил, что главнокомандующий потерял рассудок, не в силах вынести мысль о неизбежном поражении.