— Николас, салон зальёт. — Николас появляется с моей стороны, помогая мне выйти из машины.

— Не волнуйся о машине, — говорит он, прикрывая меня своим зонтом. Поток удовольствия поражает меня, когда он притягивает меня к себе. На секунду всё замирает, и единственный звук, который я слышу это бешеный ритм моего сердца и его прерывистого дыхания. Признаюсь, что держаться подальше от Николаса было нелегко, но мне интересно, было ли это так же нелегко для него. Николас прижимает ладонь к моей щеке и ласкает мою кожу. Он не произносит ни слова, но его глаза выдают все. Он проводит большим пальцем по моей нижней губе. Его глаза не отрываются от моих губ, и я дрожу от жара, исходящего от него. Раскат грома прерывает напряжение, и он сразу же выпускает меня и отстраняется. Поток разочарования, а затем облегчения обрушиваются на меня. Мне много раз хотелось выгнать его из моего сердца, но он всегда находит дорогу назад.

— Давай зайдем внутрь, пока нас не намочило, — говорит он.

— Конечно. — Я отстраняюсь, оставляя достаточное расстояние между нами, чтобы мы не касались друг друга.

Кэрол стоит у входа в галерею, приветствуя гостей, когда те проходят внутрь стеклянного дворца, который и есть Художественная галерея Тринити. Её лицо сияет от радости, когда мы идем через холл, украшенный белыми кристаллами. На ней надето красивое длинное платье в пол фиолетового цвета, который предаёт её загорелой коже сияние. Я улыбаюсь, глядя на её причёску. Она последовала моему совету и сделала локоны. Они спускаются по обеим сторонам её лица, напоминая мне одного из персонажей Джейн Остин из эпохи Регентства.

Тристан появляется рядом с Кэрол, держа информационную брошюру со своей фотографией. Этот мужчина выглядит умопомрачительно в безупречно скроенном черном костюме и рубашке с распахнутым воротом. Через него я вижу его накаченные грудные мышцы. Его темные волосы зачесаны вперед, придавая ему юношеский вид. Я не представляла себе, какие длинные были у него ресницы. Они прекрасно обрамляют его глаза.

— Ребекка, я так рад, что ты смогла прийти и отпраздновать открытие моей галереи, — говорит он, обнимая меня с теплой улыбкой.

— Спасибо за приглашение. Очень красиво.

— Ник, рад видеть тебя. — Двое мужчин пожимают руки, прежде чем обратить на нас внимание.

Кэрол подходит, быстро обнимая меня.

— Ты в порядке? — шепчет она мне на ухо.

— Я в порядке. — улыбаюсь я.

Мы проходим мимо них и присоединяемся к остальным гостям Тристана внутри галереи. По количеству здесь народа, думаю, можно с уверенностью сказать, что открытие галереи — это успех. Я в шоке от того, что по крайней мере половина присутствующих здесь — это женщины. Думаю, мне не стоит удивляться, что одиноких женщин Нью-Йорка привлекает великолепный художник, который, наверное, входит во все списки самых завидных холостяков.

Мое дыхание перехватывает, когда я, наконец, рассматриваю несколько картин Тристана. Они совсем не такие, какими я представляла, что они будут. Я думала, он рисовал пейзажи или, может быть, какое-нибудь непонятное современное искусство. Но нет, это нечто совершенно другое. Каждая комната на выставке посвящена отдельной картине. Все картины мрачные и эротические. В первой комнате — картина, на ней мужчина с чёрными крыльями трахает молодую женщину в белом ошейнике. В описании говорится, что картина была написана маслом и смесью жидкостей из организма (прим. пер. кровь, сперма, моча, слюна и т.д.). Боже мой.

Я немного опешила от описания. Хм, жидкости из организма?

— Ты выглядишь изумлённой, — тихо говорит Николас уголком рта около моего уха так, чтобы никто не услышал.

— Он всегда писал такие картины, как эта?

Николас смотрит на картину в течение нескольких минут, словно пытается воскресить в памяти прошлое.