|
Впоследствии он сбрил усы, научился носить хорошо сшитые костюмы (хорошо сшитый костюм в книге Панюшкина – непременный спутник положительного героя), стал разговаривать, демонстрировать слайды (отчего-то все выступления и доклады героя в книге названы «презентациями»; термин не случайный, если вдуматься, и далеко не сводящийся к кальке power point presentation). Тухачевский тридцатых годов тоже кардинально отличается от победителя кронштадтского и антоновского мятежей. Он Блока цитирует, о манерах думает… В общем, Ходорковский времен «Открытой России» примерно так же соотносится с Ходорковским времен первоначального накопления, как замнаркома обороны (1932) с героем расказачивания (1922). У обоих руки не совсем чисты, мягко говоря,- хотя на фоне прочей элиты оба выглядят вполне цивилизованными персонажами. Вопрос в их истинных целях – и последствиях их реализации.
Говоря о том, что Ходорковский – это Тухачевский сегодня, я не ставлю себе цели расставлять моральные акценты: в циклической, механистической истории разговор о морали вообще излишен, как, например, в физике. Не о морали речь, а лишь о важной черте к характеристике текущего момента: Михаил Борисович слишком похож на Михаила Николаевича. Он даже его ровесник: Тухачевскому на момент ареста было сорок четыре года. Недалеко до следующего важного совпадения – до обострения конфронтации с кем-либо из вероятных противников: Тухачевского оклеветала германская разведка, а Панюшкин подчеркивает, что Ходорковского сдавали не без прямого участия американцев (поскольку именно им было невыгодно задуманное им строительство нефтепровода в Дацин). В общем, хоть все и вырождается, но маршрут движения, кажется, предрешен – лишь бы и масштаб грядущего военного противостояния уменьшился в той же пропорции, в какой Путин уступает Сталину по всем параметрам, включая омерзительность. Вопрос же о том, в какой степени Ходорковский и Тухачевский заслужили свою трагическую участь, кажется мне излишним. В истории, развивающейся по нашей модели, нет понятия вины – поскольку все персонажи взаимозаменяемы. Панюшкин может сколько угодно упрекать олигархов и политиков в том, что они не поддержали Ходорковского,- но и Блюхер осуждал Тухачевского, и прочие жертвы 1938 года спешили отмежеваться от жертв 1937 года; и если на то пошло – нет никакой гарантии, что Ходорковский отважно бросился бы на защиту Абрамовича, окажись тот на его месте. Во всяком случае, в 2000 году никакого голоса в защиту Гусинского и НТВ со стороны «ЮКОСа» не доносилось – а что «МОСТ» получал от «ЮКОСа» кредиты, так ведь в залог он оставил свое здание в Палашевском, которое «ЮКОС» и забрал. Что тут было первично – желание помочь коллеге, попавшему в беду, или намерение воспользоваться его нелегкими обстоятельствами – сказать трудно. Оснований делать из Ходорковского знамя оппозиции, надежный противовес Путину,- не больше, чем оснований видеть в Тухачевском врага сталинской диктатуры. Ключевое слово тут, увы, не «диктатура», а «сталинская». Что до терпимости к инакомыслию – в этом смысле, кажется, обе жертвы ничуть не предпочтительнее сатрапов, и об этом мы можем судить вполне компетентно: свидетельств о политике Ходорковского во главе «ЮКОСа» и Тухачевского во главе ЛенВО более чем достаточно. Наконец, я весьма далек и от того, чтобы видеть в Путине надежную альтернативу Ходорковскому. Положим, ни идеология «Открытой России», ни стиль и тон апологетов Ходорковского, ни русский либерализм как таковой не устраивают меня категорически – в случае их победы мне окончательно расхотелось бы оставаться в профессии. Но и при Путине, увы, это желание слабеет не по дням, а по часам. Дело не в том, кто взлетает на качелях. Дело в самом их устройстве.
2006 год Дмитрий Быков
Йеху Москвы
Йеху, если кто-то не помнит,- это такие человекообразные существа, на которых свифтовские благородные лошади (называвшиеся гуингмами) возили воду. |
