|
Тяжеленная, как не знаю что, и жарко в ней ужасно. А ведь мне приходится напяливать ее всякий раз, когда нужно стоять перед всеми, произносить бессмысленные слова. Я тогда чувствую себя чем-то вроде статуи. Нет, это просто жуть какая-то. Клеон - он, наверное, родился в мантии, и умел ее носить. А я не в ней родился и носить ее терпения не хватает. Это несчастье всей моей жизни, что мне выпала "честь" доводиться ему троюродным братом по материнской линии, и потому меня сочли подходящей кандидатурой на пост Императора. Я бы уступил это место любому по сходной цене. Вы бы не хотели стать Императором, Гэри? - Нет-нет, что вы, у меня и в мыслях этого нет, так что не надейтесь, сир! - смеясь, воскликнул Селдон. - Ну а кто же эта ослепительная красавица с вами? - лукаво спросил Император. Ванда покраснела, а Император ласково проговорил: - Не обижайтесь на меня, милочка. Одним из немногих преимуществ Императора является то, что он имеет право говорить все, что ему вздумается. И никто не имеет права спорить. Сказать можно только: "Сир". Однако от вас мне все эти "сиры" не нужны. Ненавижу это слово. Зовите меня Агис. Правда, это не настоящее мое имя. Это императорское имя, и мне уже следовало бы к нему привыкнуть. Ну ладно. Как дела, Гэри? Что у вас хорошенького произошло со времени нашей последней встречи? - На меня дважды нападали, - сообщил Селдон. Император, похоже, не понял, шутит Селдон или говорит серьезно. - Два раза? - переспросил он. - Правда? Селдон рассказал, как все было, и Император помрачнел. - Не сомневаюсь, что, когда на вас напала шайка, ни единого офицера рядом не было. - Не было, сир. Император встал и знаком приказал Селдону и Ванде сидеть. Он заходил по комнате, словно пытался справиться с охватившим его гневом. Наконец он резко повернулся и посмотрел на Селдона. - Тысячи лет, - начал он. - Тысячи лет подряд случись такое, люди говорили бы: "Почему вы не пожаловались Императору?" или "Почему Император не сделает что-нибудь?". И в конце концов Император что-нибудь делал, хотя и не всегда это было порядочно и мило. Но я... Гэри, я беспомощен. Абсолютно беспомощен. О да, существует так называемый "Комитет Общественного Спасения", но они, по-моему, больше заняты моим спасением, чем спасением общества. Даже удивительно, что мы сейчас беседуем с вами, - Комитет вас не жалует. А я ничего не могу поделать. Знаете, что произошло со статусом Императора с тех пор, как была низложена хунта и реставрирована императорская власть? - Думаю, да. - А вот и не знаете! У нас нынче демократия. Знаете, что такое демократия? - Конечно. Агис нахмурился. - Готов поклясться, вы считаете, что это хорошо. - Я считаю, что это может быть хорошо. - А вот представьте себе, что я пожелал бы, чтобы улицы Трентора патрулировало большее число офицеров. В прежние времена я бы что сделал? Просмотрел бы бумагу, подготовленную государственным секретарем и подписал бы ее - и офицеров на улицах незамедлительно стало бы больше. Теперь я ничего такого сделать не могу. Я должен представить эту бумагу на рассмотрение парламента. Их там семьдесят пять человек, в этом парламенте, и они, стоит только появиться какому-нибудь предложению, тут же кидаются в драку, как цепные собаки. "Во-первых, - вопят они, - где взять денег?" Они говорят: "нельзя дать работу еще десяти тысячам офицеров без того, чтобы не иметь деньги на выплату десяти тысяч жалований". |
