|
Капитализм допускает, что, если бы семья как ячейка общества прекратила свое существование, если бы внутри нее рухнули барьеры, отделяющие один пол от другого, классы все равно могли бы остаться, они по-прежнему различались бы по своему отношению к средствам производства. Но разве это целесообразно с практической точки зрения? Нет, конечно. Для этого есть одна существенная причина, которую нельзя обойти. Как вид неравенства господство мужчин над женщинами исторически гораздо древнее, имеет более глубокие культурные корни, чем классовая эксплуатация. Для подрыва этой сложившейся системы потребуется заряд гораздо большей мощности (заряд эгалитаризма, коллективных надежд), чем для ликвидации различия между классами. Однако если внутри капиталистической системы когда-нибудь такой заряд разорвется, то неужели же он оставит в целости систему классового неравенства, которая возникла позднее и сравнительно менее защищена? Взрывная волна одного неизбежно сметет и другое. Любое движение, ставящее своей целью создание общества, свободного от иерархии полов, уже по своей сущности не в состоянии будет принять то, в основе которого лежит разделение на классы. И в этом смысле господство капитала несовместимо со свободой женщин как исторически, так и практически. Смогут ли события пойти по такому сценарию? Другими словами, может ли борьба против угнетения женщин мужчинами стать когда-нибудь толчком к освобождению человечества в целом, вобрать в себя и классовую борьбу во имя общей победы? Ответить на этот вопрос можно только отрицательно. И причины этого следует искать в парадоксах взаимоотношений между социалистическим и феминистским движениями. Ибо если господство одного пола над другим в культурном плане уходит своими корнями глубже и дальше, чем классовое угнетение, оно в то же время (и это его отличительная черта) в политическом плане вызывает гораздо меньшее коллективное сопротивление. Сама природа разделила людей по половому признаку, и это разделение не может быть уничтожено, а деление на классы, имеющее исторический характер, может. Мужчины и женщины останутся и после исчезновения капиталистов и рабочих. Более того, биологические различия делают представителей противоположного пола зависимыми друг от друга, и это будет длиться до тех пор, пока существует человеческий род. Уничтожение полов так же невозможно, как и их раздельное существование. В истории человечества эта взаимозависимость является постоянной, она может принимать многочисленные социальные обличья, но диалектика такова, что наряду с мужским господством всегда существовали и определенные компенсации для женщин, хотя не следует искать полного соответствия этой взаимозависимости в экономических отношениях между непосредственными производителями и теми, кто присваивает продукт их труда. Без этой диалектики трудно представить себе большую часть истории человеческих чувств. Итак, устоявшиеся обычаи и практика неравенства уравновешивались эмоциональными отношениями между мужчиной и женщиной, которые к тому же очень часто (хотя и не всегда) внутри своего класса находились примерно в равных материальных условиях.
Наконец, самым существенным является то, что при господстве одного пола над другим непосредственным объектом сопротивления или бунта, как правило, бывает отдельный индивид, так как в наиболее интимной и длительной форме гнет всегда осуществлялся в супружестве, в семье, в отношениях между полами. Характерно, что рабочие восстают против власти предпринимателей или государства коллективно, ибо классовая борьба, чтобы быть таковой, должна носить социальный характер. У женщин нет такого единства, которое создает им их положение, нет у них и общего противника. Их разделяет принадлежность к разным экономическим классам, внутри своего класса они зависят от мужчин, которые тоже, в свою очередь, зависят от них самих. Силы женщин носят, если можно так выразиться, более молекулярный характер, они больше распылены, а фокусом их приложения, как правило, является мужской род вообще в лице конкретного партнера. |
