— До какого места?

— Майор сообщит вам об этом.

— Лучше бы мне узнать об этом сейчас.

— Сделка еще не заключена. Я не знаю еще, примете вы мои условия или нет. Поэтому позвольте мне не раскрывать пока некоторые секреты.

— Ничего не имею против.

— Вы поедете к реке и сядете на первый же проплывающий мимо плот. Кроме людей, сопровождающих майора, с вами поедет небольшой отряд; командует им капитан, с которым вы познакомились. Не подумайте, что я не доверяю вам. Эти люди заберут лошадей, ведь майор не возьмет их с собой.

— Согласен.

— Я на это и надеялся. Забудем все прежнее и будем действовать в обоюдных интересах. Майор докажет вам, что стал вашим другом.

— Что ж, тем лучше для него.

— Сеньор! — воскликнул он строгим тоном. — Вы снова заговорили языком, который мне не по душе! Вы знаете, что я снисходителен к вам, и я надеюсь, что вы воздадите мне благодарностью!

— Конечно, ведь каждый день приносит свое воздаяние, все совершившееся и есть воздаяние.

— Имеются у вас еще какие-то замечания, вопросы или тому подобное?

— Ничего, кроме одной просьбы: снабдите нас запасами провианта, достаточными для поездки до Буэнос-Айреса.

— Об этом я уже подумал. Итак, мы договорились. Надеюсь, когда мы увидимся снова, то встретимся, как настоящие друзья. Не я буду виновен, если случится обратное.

— Но и не я, сеньор. Благодарим за гостеприимство, с которым нас здесь принимали!

— Пожалуйста, сеньор! Всего наилучшего!

Он удалился со своим спутником, не произнесшим ни слова. Нам принесли мясо и корм для лошадей. Когда животные поели, явился майор, чтобы сообщить нам, что пора трогаться в путь. Солдат предусмотрительно отослали заниматься строевой подготовкой, поэтому поблизости их осталось немного, исключая сопровождавший нас отряд. Все его члены были хорошо вооружены — мера предосторожности. Упрекнуть командующего в пренебрежении к ней было нельзя. На лицах солдат нелегко было прочесть приязнь. И майору с превеликим трудом удавалось придавать своему лицу хотя бы равнодушное выражение.

Лошадей мы оседлали заранее, а теперь вывели их из сарая и сели в седла. Капитан и шкипер, у которых лошадей не было, позаимствовали их на время.

Как только мы тронулись в путь, у двери появились Хордан и генерал, они помахали нам на прощание. Мы не придавали этому никакого значения. Ведь они хотели лишь снять наши опасения.

Мы ехали другим путем, не тем, что вчера, а на юг. На мой вопрос майор отвечал, что там река делает изгиб и потому мы доберемся до нее быстрее, нежели следуя вчерашним маршрутом. Я адресовал вопрос именно майору, а не капитану, дабы скрыть наши с ним хорошие отношения.

Вчера мы путешествовали связанными, поэтому невозможно было судить, кто из нас хороший наездник, а кто неважный. Сегодня выяснить это было гораздо легче. Мне бросилось в глаза, что шкипер довольно сносно для моряка ездит верхом. Он сказал, что раньше часто бывал на юге Соединенных Штатов и целые дни проводил в седле. Капитан держался не так уверенно, но настроение у него было отличное.

— Слушай, Чарли, из скверного переплета мы выбрались. Вы просто великолепно сражались за свою жизнь. Что-то скажут эти молодчики, когда, приехав в Буэнос-Айрес, поймут, что их провели!

— Они вообще не попадут туда.

— Не попадут? Но они же поедут вместе с нами!

— Это продлится недолго, я заставлю их покинуть плот.

— Значит, будет схватка. Буду рад оставить некоторым из них отметины на память.