Созданный на основе экспериментального Т34, в свою очередь являвшегося потомком «Першинга», танк был чем‑то средним между Р‑45 и ИС‑7. При весе в пятьдесят восемь тонн этот стальной красавец в качестве главного калибра имел длинноствольную стодвадцатимиллиметровую пушку, созданную на основе зенитного орудия. Его восьмисотсильный двигатель был для такого веса, пожалуй, слабоват, да и пожароопасен тоже, но отличался технологичностью и относительной простотой.

Фактически, «Вашингтон» представлял собою эдакий «М‑103 Лайт», о чем, естественно, его создатели не подозревали.

‑ Зверь машина, ‑ хмыкнул сержант‑янки, увидев заинтересованный взгляд англичанина. ‑ Наконец, надаем комми пинков под зад.

У Дэвида мелькнула мысль, что он уже слышал нечто подобное чуть больше полугода назад, когда эйфория от победы над Японией затмила умы слишком многих. Но на лице доброжелательно смотрящего на союзника офицера это никак не отразилось.

‑ Не волнуйтесь, сэр, скоро Америка произведет достаточно этих малышей, чтобы и вам досталось, ‑ сержант расценил выражение на лице офицера по‑своему.

Коротко кивнув, Ройс направился дальше.

«Чертовы янки, ‑ капитан даже не понял, когда пришла злоба. ‑ Втянули нас на второй круг в войну с русскими и немцами, подставили Британию и еще имеют наглость усмехаться нам в лицо. Конечно, им‑то что ‑ до их земли советские бомбардировщики не достают. Пока, по крайней мере».

Несмотря на то, что о делах в Метрополии пропаганда говорила глухо, о том, что все плохо, догадаться мог даже не очень умный человек. Достаточно было послушать о «героической борьбе летчиков и служб ПВО» или о «сокращении фронта для усиления оборонительного потенциала» ‑ в случае с Азией. Последнее Дэвиду было слишком хорошо знакомо ‑ Альянс уже насокращал свой Ближневосточный фронт до Палестины, хотя начинал войну в северном Иране и Европе…

Честно говоря, Ройс уже начинал думать, что все кончено. Такого с ним не было никогда ‑ даже после катастрофы Дюнкерка, где он был одним из последних эвакуированных, не чувствовалось, что враг победит. Британец, как и многие его сослуживцы кстати, неожиданно осознал, что они больше не воюют с армией ‑ они воюют с системой. Это было не наступление ‑ нашествие, другого слова и не подберешь.

Советская армия действовала словно безотказный автомат ‑ методично, шаг за шагом вытесняя Альянс из Евразии. И никакие ухищрения не помогали ‑ всякое сопротивление безжалостно давилось с использованием невероятной огневой мощи и маневра.

А учитывая, что теперь даже немецкая армия проигрывала Советам в организации, сопротивление казалось бессмысленным.

«Тонкая красная линия» трещала, и, казалось, осталось чуть‑чуть до того момента, как она лопнет.

Дэвид вспомнил, как страшно выглядело последнее наступление русских. Как предрассветная тьма неожиданно взорвалась тысячами, десятками тысяч снарядов и ракет, буквально испаривших двухкилометровый участок с таким трудом воздвигнутого укрепрайона. Как артиллерия неожиданно точно била по пунктам управления, по ДОТам и ДЗОТам. И как в эту дыру хлынула армада практически неуязвимых стальных чудовищ, сопровождаемых многочисленной пехотой и мелкими в сравнении с танками бронетранспортерами.

Одновременно с этим у целого куска фронта исчезла связь с командованием ‑ причем связных даже не пробовали посылать, зная, что это бесполезно. Советский спецназ был многочисленнен и более чем хорош ‑ товарищ Сталин умел учиться, в том числе, и на своих ошибках…

Но самым страшным было не это ‑ а то отвратительное чувство беспомощности, которое возникало при виде бессильно рикошетирующих от брони «красных» танков бронебойных снарядов.

«Интересно, как там сестра? ‑ мысли британца сделали скачок и вернулись к семье. ‑ Надеюсь, Джеффри о ней хорошо заботится». Капитан еще пока не знал, что семья его сестры, работающей медсестрой в одном из многочисленных госпиталей Средней Англии, уже мертва ‑ несколько советских бомбардировщиков, чьей целью была база королевских ВВС, промахнулись и накрыли жилой квартал.