‑ Доклад!

‑ Нормально, сэр, только обшивку цепанул и крыло. Чуть точнее ‑ и нам крышка!

«Спасибо тебе, Господи. Дай вернутся домой», ‑ благодарно взмолился Джеймс.

‑ Аааааа! ‑ идущий в паре сотен футов впереди «Конвейр» вдруг вспух огненным шаром ‑ видимо получил прямое попадание советским реактивным снарядом. Редкость вообще‑то, но когда их тут столько летает…

‑ Твари! Тони, прикрой слева, быстрее! ‑ образовавшаяся в строю самолетов Альянса дыра должны была быть затянута как можно быстрее.

‑ На шесть часов! Накрывай его, накрывай, да накрывай уже! Черт, не успеваю, не успеваю…Дерьмо, прикройте меня, быстрее…да помогите же мне!

‑ Прыгай! Прыгай, мать твою!

‑ Он на меня идет! Сука, да он псих! Уберите его от меня! Да быстрее же! Он как япо…‑ на глазах Джеймса Б‑29 его хорошего знакомого был протаранен горящим советским истребителем. Еще один взрыв разбросал горящие обломки самолета на десятки метров. Один из них чувствительно стукнул «Суперкрепость» капитана.

‑ Как сильно?

‑ Теряем топливо, кэп. Насколько быстро ‑ пока не знаю.

Стэплтон выругался. С самого первого дня все шло отвратительно. Потери были просто неприличны ‑ русские оказались гораздо более неприятными соперниками, чем японцы или даже немцы, объединяя в себе фанатизм первых с профессионализмом вторых. И еще эти уродские ракеты…и реактивные истребители. Хорошо, что в Европе их хотя бы не так много. На Кавказе, говорят, каждый вылет ‑ как русская рулетка. С наполовину заряженным револьвером.

‑ Разворачиваемся?

Джеймс задумался. До цели уже сколько? Миль десять? Должны дотянуть.

‑ Пока нет. Попытаемся удрать сейчас ‑ нам каюк. С гарантией. Попробуем продержаться.

‑ Есть, сэр! ‑ если кто в экипаже и не согласился с командиром, то вида не подал. Что, в общем‑то, было нормально ‑ как‑то не до споров, когда вокруг идет настоящее воздушное побоище.

‑ Мать моя женщина, ‑ прошипел в наушниках чей‑то дрогнувший голос. ‑ Вижу множественные цели. Минимум несколько десятков.

Очередная волна русских. Или немцев ‑ хрен разберешь. Но один фиг плохо.

‑ Держать строй! Истребителям ‑ приготовиться к отражению атаки противника!

«Нет, нет, нет! Что же ты, идиот, творишь! Мы истерзаны, а над целью наверняка еще одна группа самолетов коммунистов», ‑ Джеймс едва не сказал это вслух, удержавшись в последнюю секунду.

«Сейчас Иваны заставят «Мустанги» дорастратить свой боекомплект и нас можно будет брать голыми руками! И это без шансов! Что же делать?», ‑ мысли лихорадочно перескакивали с одного на другое. Решение пришло неожиданно. Не фонтан ‑ но хоть какой‑то шанс.

‑ Джон, сбрасываем бомбы. Мы уходим.

‑ Сэр?

‑ Мы слишком быстро теряем топливо. Не развернемся сейчас ‑ домой не долетим. Однозначно.

‑ Так точно.

Гигантский самолет, выбросив из своего нутра на лежащий далеко внизу городок тяжелые бомбы, начал разворот.

Несколькими часами спустя, когда техники вытаскивали из самолета бессильно обмякшего в кресле пилота, они обнаружили одну примечательную вещь: капитан, еще утром бывший жгучим брюнетом, поседел до непредставимой белизны, почти до прозрачности.

Из ста десяти ушедших в рейд бомбардировщиков вернулось меньше половины…

7 сентября 1946 года.

Италия, штаб 1‑ой американской армии.

‑ Знаете, как можно описать то, что происходит? ‑ генерал Брэдли вздохнул и посмотрел на своих офицеров. ‑ Очень просто. Русские дождались, когда мы выложим все свои карты на стол, а потом треснули нас шахматной доской по голове!

‑ И добавили битой, ‑ негромко пробормотал присутствующий на совещании Паттон. Его армии вскоре предстояло отправиться в Грецию на помощь уже сражающимся там испанским дивизиям.