‑ Скорее ломом! За все время с начала операции мы продвинулись меньше, чем на семьдесят миль. Семьдесят! А должны были ‑ на триста! И это в Югославии. А в Австрии у нас нет даже и пятидесяти…Разве что по отдельным направлениям… ‑ несмотря на всю напряженность ситуации, генерал говорил абсолютно спокойно, практически не повышая голоса.

‑ Сэр, мы вводим в бой резервы и вскоре прорвем оборону русских и их союзников ‑ а после этого мы…‑ Брэдли не дал договорить своему подчиненному:

‑ После этого мы что? Получим Австрию? Да мы даже не сталкивались с русскими по‑настоящему ‑ только с отдельными частями! Все остальное ‑ это немцы и прочие союзники коммуняк! И даже этого нам хватает с лихвой! Может, представите себе на секунду, что будет, когда в бой вступит полноценная русская армия, из тех, что концентрируются сейчас к северу от линии фронта?

‑ Сэр, я не…

‑ Я могу вам сказать, что будет! Для этого даже не надо далеко ходить или особенно думать ‑ достаточно посмотреть на наши дела в Иране!

Генерал Брэдли рубанул рукой воздух и, вытерев со лба пот, залпом выпил стакан воды. Затем, отдышавшись, обратился к внимательно слушающим его офицерам:

‑ Поэтому нам нужен план. Новая стратегия ‑ и желательно получше той, что у нас есть. Или, точнее, была. И мы не выйдем из этой комнаты, пока я этого не получу!

‑ Воздушный десант в тыл группировке русских?

Американский военачальник посмотрел на высказавшего предложение офицера с выражением глубочайшего сожаления на лице.

‑ Полковник Картер. Мы только что с огромным трудом вытащили из ловушки две дивизии, которые теперь в лучшем случае лишь ограниченно боеспособны. И вы предлагаете мне пожертвовать элитными силами ради…ради чего?

‑ Но мы можем попробовать окружить советские войска…

‑ Каким образом мы можем окружить с помощью одной десантной дивизии войска коммунистов? Особенно если учесть, что по данным разведки, на севере скоро будет уже пятьдесят их дивизий ‑ и это не предел. Совсем не предел. Силы противника только увеличиваются. Поэтому, я вынужден признать правоту фельдмаршала Монтгомери. Займем оборону и будем молиться, что Турция и Греция отвлекут на себя достаточно сил комми. Если повезет, сумеем продержаться до подхода Седьмой и Третьей Канадской и Четвертой Австралийской Армий. И с этим уже можно на что‑то надеяться, ‑ и генерал пробормотал уже скорее для себя:

‑ Хотя бы сможем позиции удержать. А там наши летуны, наконец, покажут, что они тоже чего‑то стоят…

9 сентября 1946 года.

Южный Иран.

Полковник Андрей Голенко с улыбкой наблюдал за развернувшейся в атакующие порядки советской танковой армадой, наступающей на последнюю в обозримых пространствах линию обороны англо‑американских войск. Ближайшая после нее пролегала значительно западней и была ничем иным, как ирано‑иракской границей.

В голову пришла мысль о том, что именно в этот момент его прадед вполне возможно штурмует позиции янки на Пусанском плацдарме в далекой Корее. И тоже на танке, что характерно.

Прадед парнем оказался отличным ‑ считая Андрея своим дальним родственником, тем более что сходство было налицо, он довольно тепло принял его в Сталинграде, после чего каждый отпуск Андрей приезжал погостить именно к ним ‑ Никите и его жене. Как это ни удивительно, но и в этой жизни прадед женился на той же женщине, что и тогда. Только на несколько лет раньше ‑ тогда, как, впрочем, и сейчас, гвардеец дождался окончания войны, чтобы сделать предложение.

Радостные мысли прервал гул пролетевших в сторону позиций войск АДА штурмовиков ‑ раздавшиеся некоторое время спустя грохочущие звуки выстрелов их мощнейших пушек и многочисленных разрывов мелких бомб Андрея изрядно повеселили ‑ надеющиеся на тотальное превосходство своей авиации англичане и американцы были снабжены зенитным вооружением в исключительно недостаточных объемах.