— Боже, как бы я хотел сказать ему именно это, — согласился Ламар. — Но за свечи платит всё ещё он. Если он хочет получить их трупы, то мы обязаны их ему предоставить.

— Хорошо, тогда давайте наконец получим эти трупы, — надавил Сент-Клэр. — Или оттяните наших назад, чтобы ударить кассетными боеприпасами и перебить манти ко всем чертям, или прикажите им вытащить палец из задницы и покончить с этим треклятым делом!

— Мы потеряли Гарриса, — устало сообщила Гутиэрресу Абигайль и сержант вздрогнул от боли и вины в её голосе. Насчитывавшее тринадцать человек отделение погибшего штаб-сержанта сократилось до четырёх морпехов... и одного гардемарина.

— По крайней мере мы сделали то, что вы планировали, — произнёс Гутиэррес. — Они ушли к чёрту на кулички от оставшихся. Они не станут возвращаться и разыскивать выживших настолько близко к месту первоначального контакта.

— Знаю, — Абигайль повернула к сержанту измождённое лицо и он понял, что вокруг уже не так темно, как было раньше. Небо на востоке начало бледнеть и Гутиэррес ощутил смутное чувство удивления тому, что они пережили ночь.

Только ещё не пережили, конечно. Ещё не совсем.

Сержант снова взглянул вниз по склону. Все четверо выживших из первого отделения находились на этом же самом холме и у них больше не было пути для отступления. Перед ними было чуть менее километра открытого пространства, однако холм, на котором они окопались, находился прямо в устье каньона. Они в конце концов попались в ловушку без всякой возможности уйти.

Он заметил движение и понял, что идиоты намереваются атаковать прямо вверх по склону, вместо того, чтобы остаться сзади и запросить воздушную поддержку. Разумеется, это не слишком повлияет на конечный исход... за исключением того, что даст им возможность прихватить с собой в ад эскорт побольше.

Ну, и ещё одного, грустно сказал он сам себе, со странным ощущением подобным любви глядя на лежавшую рядом с ним юную женщину и касаясь висящего в набедренной кобуре пульсера. Матео Гутиэррес и раньше видел работу пиратов. И поэтому Абигайль Хернс не будет в живых, когда кровавое отребье у подножия этого холма наконец одолеет их.

— Это была хорошая прогулка, Абигайль, — тихо произнёс он. — Жалко, что мы после всего этого не спасли вас.

— Это не ваша вина, Матео, — произнесла она, поворачиваясь, чтобы каким-то образом улыбнуться ему. — Это придумала я. И поэтому должна быть здесь.

— Знаю, — сказал сержант и на мгновение положил руку ей на плечо. Затем он отрывисто выдохнул. — Я возьму правую сторону, — бодро произнёс он. — Всё что слева — ваше.

— Наконец-то, мать вашу! — выругался Ламар и жестом потребовал от офицера-связиста передать ему микрофон. — Теперь слушайте меня, — рявкнул он на командующего высадившейся группой — уже третьего по счёту. — Меня тошнит от этого дерьма и я сыт им по горло! Вы пойдете и убьёте этих ублюдков или, Богом клянусь, я лично перестреляю вас всех до последнего! Ясно?!

— Да, сэр. Я...

— Ракеты!

Ламар дёрнулся к тактической секции “Хищника” и его челюсть отвисла от недоверия при виде кровавых символов приближающихся ракет. Это было немыслимо! Кто мог?..

Глаза на опустошённом, измученном лице Майкла Оверстейгена были налиты кровью, однако они сверкнули триумфом, когда залп “Стального кулака” промчался к последнему из уцелевших пиратских кораблей. Идиоты болтались там с опущенным клином и было ясно, что они даже не позаботились поставить расчеты к установкам ПРО!

Он окинул взглядом собственный мостик, подсчитывая цену, заплаченную его кораблём и экипажем за то, чтобы дожить до этого мгновения.