А тюльпаны у нас недалеко, за городом. Проезжаешь мусорные свалки, брошенные заводские цеха, пустыри — и вдруг оказываешься в чистом поле. Пологие холмы до горизонта, как застывший океан. Сероватый фон от высохших прошлогодних трав и — неожиданная роскошь — тюльпаны. Они здесь практически в полном наборе своего разноцветья — белые, жёлтые, алые, розовые…

«Ниву» останавливаю на пригорке. Тепло. Слабый ветерок. Помогаю тебе выйти из машины. Машина высокая, можно получить удовольствие от того, как из своей короткой юбочки ты выдвигаешь ногу, чтобы достать далёкую землю. И я получаю это удовольствие.

Тюльпаны уже здесь, под ногами. Прежде, чем начать тебя целовать, — а я ведь буду тебя сегодня целовать? — я наклоняюсь и срываю несколько цветков. Подаю тебе — слышишь, как пахнут? Это особенное удовольствие — срывая тюльпаны, собирая их в букет, периодически подносить их к лицу, чтобы услышать их удивительный запах.

От цветка к цветку можно уйти незаметно очень далеко. Я касаюсь твоей руки. Обнимаю за талию. При случае — прячу лицо в твоих волосах. Что лучше — аромат тюльпана, или этот родной, от которого кружится голова, запах твоих волос?..

Оглянулись — наша «Нива» на пригорке уже кажется маленькой игрушкой.

Когда влюблённые касаются друг друга, они не просто касаются друг друга. Идёт взаимное считывание информации о том, как данную минуту, мгновение относится к тебе твой любимый человек. Внимательное, пристрастное, до самого тонкого оттенка чувств. Вопрос, который у влюблённого человека требует постоянного ответа: а любят ли меня ещё? И — как? От этого зависит куда, в каком направлении, будут дальше развиваться отношения. И будут ли?

И вот мне что–то стало как–то не так. Не сказать, что от моей милой веяло холодком, или она от меня отстранялась. Нет. И смеялась она, как всегда. И прижималась телом. И оделась таким пронзительным образом, что временами даже не ощущалось действия гравитации.

Я спросил, я начал издалека, — как там, мол, семья, как сынишка. Оказалось, всё хорошо. Ходит в садик, учится говорить «Р–р–р». Позавчера, в гостях, попросили его сказать «трактор». Хитрец, решил не напрягаться, сказал «К-700». А муж? Ну, что — муж… Работает. Бегает, всё для дома достаёт.

Муж — это отдельная песня. Насколько мне удалось вытянуть из моей любимой информации о нашем муже, то это вообще какой–то супер. Мечта каждой женщины. Любит. Хорошо зарабатывает. От сынишки без ума. В постели изобретателен и неистов. И на вид не какой–нибудь Баркильфедро, а весьма презентабельный, пришлось как–то по делам встречаться.

Ну, так что муж? — спрашиваю. — Ничего, работает. — И — всё? — спрашиваю опять. — Что ты имеешь в виду? — Ну, вот это… И оба мы понимаем, о чем я. Хотя ты ещё несколько минут пытаешься уйти от прямого ответа. Потом — Ну, да, было. Да, сегодня. Прямо перед тем, как нужно было бежать к «Гастроному». Он будто чувствовал. Всё крутился вокруг, крутился. Опоздал на важную встречу…

Ну и ладно. Пустяки, дело житейское. Действительно, куда уж тут денешься. Никуда не денешься. Идём обратно к машине. Да я не расстроился. Наступил на один тюльпан, на другой. В салоне разложил сиденья, оборудовал наше внебрачное ложе. А вот ты уже и без верхней одежды. В нижней — моей любимой.