Инструкция, судя по всему, теперь был настроен игриво. Первое, что он сделал, так это состроил уморительную рожицу, глядя прямо на Заныкину-Сидорову. Потом, бросив быстрый взгляд на экран и прочитав название нового издания, маленький человечек ухмыльнулся и вдруг громко и нараспев произнес:

— Эдик-педик! Колеблюр торсин!

Высказав это, Инструкция саркастически расхохотался, а Веня даже вздрогнул, но тут же сообразил, что никто, кроме него, маленького человечка не видит и не слышит.

Теперь Инструкция обратился к нему самому:

— Сегодня опять поедем к книжному магазину на «Соколе». Ты меня понял? Как закончишь все дела с этим своим Эдиком-педиком, так и поедем.

Веня молча кивнул. Инструкция бросил на него веселый взгляд.

— По-моему, ты забыл, — сказал маленький человечек. — Когда ты обращаешься ко мне в присутствии посторонних, то попадаешь в противофазу, и никто тебя не слышит. Ну-ка, скажи, что ты меня понял.

— Я тебя понял, — сказал Веня осторожно, бросив при этом взгляд через плечо на Эдуарда Борисовича.

Хозяин на его слова никак не прореагировал. Заныкина-Сидорова тоже.

Тогда, осмелев, Веня добавил:

— Когда закончу все дела, поедем к книжному магазину на «Соколе».

Инструкция от души рассмеялся.

— Вот и молодец. Начинаешь привыкать. Дальше, вот увидишь, у нас с тобой все само собой пойдет.

Похвалив такими словами своего подопечного, Инструкция, видимо, уже совсем собрался скрыться в часах, но затем напоследок решил созорничать: вихрем пронесся сквозь Заныкину-Сидорову, совершил круг над ее головой, постучал по ней своим крошечным пальчиком, сделал вид, будто прислушивается к стуку, и только потом скрылся.

Чтобы удержать невольную улыбку, Веня стал напряженно смотреть в экран. Хозяин же, стоя над ним, размышлял, где поместить свой портрет — справа, слева, вверху или посередине полосы.

Веня стал пробовать разные варианты. Заныкина-Сидорова то и дело влезала со своим мнением, но хозяин, похоже, оставлял ее слова без внимания.

Вечером, когда Эдуард Борисович отпустил, наконец, Веню домой, попросив завтра прийти пораньше, в точности началось повторяться то же самое, что и в первый раз.

Девятка мигом домчалась до «Сокола». Припарковав машину, где удалось, поближе к книжному магазину, Веня опять встал на крышку люка. Как и тогда, Инструкция протянул ему табличку с заветными словами. Веня прочитал их, и, как следовало ожидать, мощный вихрь подхватил его и отпустил уже у подножия пирамиды, стоявшей посреди леса.

Однако теперь оглушительного эффекта неожиданности уже не было, и Веня присматривался ко всему гораздо внимательнее.

Так, например, он сразу отметил, что лица у сфинксов египетских были разными. У одного черты оказались более тонкими, возможно, женскими.

Отметил он также и то, что на этот раз Инструкция не говорил сфинксам никаких речей, просто кивнул и прошел мимо. Оба эти существа при виде Вени дружелюбно завиляли хвостами, словно большие собаки.

Хотя, как и положено сфинксам египетским, были, конечно, львами с человеческими лицами.

В узком коридоре, ведущем в глубь пирамиды, на этот раз Веня отчетливо ощутил холод, исходящий от камня, — в прошлый раз, потрясенный всем, он его даже не почувствовал. И к тому, что было внутри низкого зала, где они с Инструкцией в конце концов опять оказались, теперь Веня присматривался гораздо внимательнее.

Зал был квадратным, просторным, но освещался только огромный помост в самом центре. Стены почти терялись в полумраке.

На помосте в прежнем беспорядке громоздились неведомые детали, циферблаты, сложно перепутанные провода, в серпантине которых кое-где горели разноцветные огоньки.

Разглядывая весь этот хаос, Веня вдруг отчетливо осознал, что он напоминает ему сюрреалистические картины знаменитого художника Сальвадора Дали, наподобие тех, что не так давно ему довелось видеть в каталонском городе Фигерасе.