Потому что в такой жизни у Вени появилась Сашенька.

Необыкновенным стал первый же вечер, когда девушка с синими глазами наконец-то вошла в квартиру в Строгине.

Непритязательное съемное жилье преобразилось. За окнами расплывался серый ноябрьский сумрак, а Вене казалось, что квартира наполняется золотым солнечным светом. Нехитрые предметы мебели вкупе с низким торшером вдруг сложились в то, что называется красивым словом «интерьер».

Старый потертый ковер гасил шум шагов. На кухне уютно шумел электрический чайник, тоже почтенного возраста, а игра пузырьков «Вдовы Клико» в новых хрустальных бокалах завораживала взгляд и почему-то заставляла мечтать о дальних странах с красивыми экзотическими названиями.

Поздний ноябрьский рассвет за окнами тоже выглядел унылым и серым, но квартира по-прежнему была полна золотым солнечным светом. Он походил на золотистые волосы Сашеньки…

За первым необыкновенным вечером и первым необыкновенным утром пришли другие, начиная складываться в необыкновенную жизнь. И очень скоро дорога к площади трех вокзалов стала для Вени знакомой до мельчайших подробностей, до трещин на асфальте в том или ином месте.

И эта наполненная золотым светом жизнь, где у Вени была Сашенька, причудливым образом переплеталась с той, где были Инструкция, пирамиды, сфинксы и фигурки, которые надо было раз в шесть дней выравнивать, чтобы на солнце не было ни облачка. Потому что делать это приходилось и Вене, и Сашеньке — каждому в своих пирамидах.

Удивительно, но той, второй жизни, в своих разговорах они почти не касались. Конечно, у Вени было много вопросов, которые он мог бы задать, но почему-то с этим пока не спешил. Эта абсурдная жизнь словно бы сразу отодвинулась на второй план. С Сашенькой Вене было хорошо и не хотелось отвлекаться вообще ни на что.

Единственным фактом, который Веня выяснил, да и то невзначай, было то, что Сашенькин руководитель обитает в ее пудренице.

Однако и в той, фантастической жизни, с пирамидами и прочими сверхъестественными атрибутами, Вене и Сашеньке тоже пришлось встретиться — во вторую субботу следующего четного месяца опять была корпоративная вечеринка шрежей.

На этот раз Инструкция, представший перед Веней, чтобы сообщить об этом, был облачен в кожаную куртку, кожаный шлем, а также защитные очки с круглыми стеклами, похожими на иллюминаторы. Но даже сквозь них было видно, что глаза маленького человечка так и сияют. Правда, он опять напустил таинственности и о программе вечеринки умалчивал.

Но очень скоро Веня все понял: с крышки люка возле книжного магазина на этот раз он перенесся в огромное помещение, похожее на манеж, где под высокой крышей стояли в ряд десятка два автомобилей, которым явно было больше века. И рядом с ними глаза Инструкции засияли еще ярче.

Старинные автомобили походили на открытые конные экипажи, только без лошадей. Инструкция провел Веню вдоль всего ряда, с нескрываемым удовольствием называя марку автомобиля и год выпуска. Возле одной из машин маленький человечек задержался дольше, чем у других, и произнес с особенной теплотой:

— Вот! Этот автомобиль братья Рено построили в 1898 году. Ты понимаешь?

— Нет, — ответил Веня честно. — Но вижу, что машина старинная.

Маленький человечек глянул на него с огромным сожалением.

— Первый в мире автомобиль с карданной передачей, — молвил Инструкция сокрушенно. — Как же можно не знать! Тем более, у тебя тоже машина марки «рено».

Инструкция еще раз сокрушенно глянул на своего подопечного, но уже возле следующего автомобиля глаза маленького человечка снова загорелись.

— Знаменитый «Кадиллак-А», — выговорил он чуть ли не с наслаждением. — Выпущен в 1903 году.

Спросить, настоящие ли это автомобили или все тот же «антураж», каким были в прошлый раз пиратские корабли, Веня не успел.