Не доезжая до вокзала, который уже показался вдали, они решили наугад свернуть направо и вскоре оказались на очередном канале, где увидели любопытное зрелище.

На первых этажах всех домов вместо окон были стеклянные витрины. Некоторые из них плотно закрывали шторы, а в других сидели красивые девушки в одних купальниках, равнодушно взиравшие на прохожих. Веня непроизвольно засмотрелся на какую-то темнокожую красавицу. Белый купальник на темном теле смотрелся вызывающе и в высшей степени соблазнительно.

Сашенька перехватила Венин взгляд на лету и усмехнулась.

— Знаешь, куда ты меня привез? — сказала она. — Судя по всему, это и есть знаменитый амстердамский Красный квартал.

Веня даже слегка смутился. Но нашел достойный ответ:

— Я тут ни при чем. Наверное, этот велосипед сам сюда дорогу знает. Мало ли кто ездил на нем до меня. Мы же не первые живем на воонботе.

Сверившись с картой, они повернули в другую сторону и доехали до дома, в котором жил Рембрандт. Рядом с ним, приметив маленькое уличное кафе, решили сделать передышку.

Тут мимо них потянулась по улице довольно странная процессия. Первым, глядя в одну точку перед собой, шествовал долговязый молодой человек, размахивающий ооновским флагом на длинном древке.

За ним вприпрыжку двигались несколько фигур, наряженных, как на карнавале, в карикатурные космические скафандры желтого цвета. Следом шли несколько юношей и девушек с огромными метлами. Они выметали мостовую вслед за ряжеными, но в основном были заняты тем, что на ходу целовались.

Что все это означало, было совершенно непонятно. Можно было только предположить, что голландские студенты таким способом выражали протест против чего-нибудь. Или, наоборот, хотели поддержать какую-то важную политическую идею.

Но уже в следующий момент действо прекратилось, потому что небо вдруг разразилось ливнем. Дурачащихся молодых людей как ветром сдуло. Исчез и официант, прежде неутомимо сновавший между столиками.

С краев зонта, закрывающего стол, хлынули потоки воды. Вене и Сашеньке ничего не оставалось, как только тесно прижаться друг к другу, и с упоением они принялись целоваться, не обращая внимания ни на кого. Почему бы и нет, если к этому располагал прекрасный город Амстердам, и, кроме них, то же самое делали и многие другие пары. И никто из окружающих не обращал на это внимания.

В этот момент забыто было абсолютно все — Москва, работа, хозяин Эдуард Борисович, шрежы, пирамиды, фигурки в экране, солнце, на котором не должно быть ни облачка, автомобили «девятка» и «Рено Меган II», Инструкция, притаившийся в часах… Впрочем, возможно, он тоже сейчас неприметно разгуливал по Амстердаму, следуя своей привычке изучать окружающую действительность.

Дождь стих так же внезапно, как начался. Опять показался официант. Вскоре Веня с Сашенькой вновь катили на велосипедах по Амстердаму, но теперь колеса словно сами собой повернули по направлению к Брауэрсграхт, к гостинице на воде.

Уже ближе к вечеру они отправились на прогулку по каналам Амстердама. И снова все было прекрасно.

Старинные разноцветные дома, украшенными причудливыми каменными фигурками зверей или шутов в колпаках с бубенчиками, скульптурами богов, плитами с гербами владельцев или просто затейливым изразцовым орнаментом, с низкого борта катера казались еще прекраснее. На воде вверх ногами лежали их отражения, расплывающиеся на волнах.

Над катером проплывали бессчетные мосты. За одним из них вдруг открылась гладь широкого залива, и Веня с Сашенькой увидели старинный парусник с резной деревянной фигурой под бушпритом.