Две молнии ударили одновременно, одна впереди, другая сзади. На мгновение они осветили набережную, темную воду канала и силуэты домов по его берегам, и тут же все снова исчезло.

И наконец Веня почувствовал, что он оказался в столбе яркого зеленоватого света, похожего на луч прожектора. Откуда он шел, было непонятно.

Веня поднял руки, чтобы закрыть от ослепляющего света глаза.

В этот момент им полностью завладел уже даже не страх, а глухой звериный ужас, который заставляет кричать, и он закричал изо всех сил. Он уже понял, что именно с ним происходит, потому что однажды уже наблюдал такую картину со стороны — на берегу Средиземного моря в каталонском городе Салоу, где точно такой же зеленый луч осветил злополучного стоматолога Николая.

А теперь луч охотился за ним самим, и Веня знал, чем все это должно закончиться.

В одно мгновение в Вениной голове пронесся бешеный хоровод обрывочных мыслей. Достаточно отчетливой среди них была такая: Сашенька, когда он вознесется в небо, останется в Амстердаме одна.

Еще одна более-менее законченная мысль свелась к тому, что все должно закончиться благополучно. В конце концов, Николай ведь вернулся домой, да и должен был обязательно вернуться, раз в этом был убежден Инструкция. К тому же Веня сам говорил с Николаем по телефону уже после его возвращения, пусть стоматолог его и не узнал, или сделал вид, что не узнал.

Припомнилось и то, что Николай перед своим вознесением крикнул, что подобное с ним уже случалось и раньше. Следовательно, все заканчивалось благополучно.

Еще всплыло отчетливое воспоминание о том, что Инструкция называл подобные вознесения на небо незаконными.

Но все эти мысли, как отчетливые, так и мелькающие настолько быстро, что и смысл их было трудно уловить, тонули в охватившем душу леденящем ощущении неизвестности. Оно и было по-настоящему ужасным.

Что его ждет в следующие мгновения?

На мгновение зеленоватый луч погас, и Веня машинально сделал несколько шагов, направляясь назад, к воонботу. Вдруг ему показалось: если он успеет добежать до плавучей гостиницы, спуститься вниз и спрятаться под одеяло, то все обойдется. И утром он проснется как ни в чем не бывало.

Однако луч появился снова, и теперь уже не выпускал Веню.

Прошло еще несколько мгновений. По-прежнему была полная тишина, Веня слышал только, как кровь стучит у него в висках.

Наконец свет стал ослепительным, и Веня почувствовал, что он растворяется в нем, становясь все меньше и меньше.

Почти безо всякого перехода он ощутил себя гигантом и сейчас же — снова крохотной частичкой.

В потоке света вдруг мелькнуло странное видение — показалось, его внимательно осматривает огромный глаз, принадлежащий неведомому исполину.

А потом зеленый свет подхватил Веню, словно пушинку, и унес из Амстердама неизвестно куда.

Последнее, что понял Веня, так это то, что он двигался вертикально вверх, иными словами, прямо в небо.

И немедленно наступила кромешная тьма, в которую провались все его мысли и ощущения.

Часть третья

Глава первая

«Я и сейчас в Химках»

Чей-то огромный глаз осматривал Веню очень внимательно, но вместе с тем от него исходило ледяное равнодушие. Глаз был круглым, с желто-зеленым, как у кошки, зрачком и совсем не походил на человеческие глаза.

Очнувшись после провала в памяти, который, однако, не был абсолютным, поскольку сопровождался ощущением стремительного движения неизвестно куда, Веня ощутил себя упакованным в большой прозрачный футляр, словно героиня пушкинской «Сказки о мертвой царевне и семи богатырях».