— Кто конфисковал? — спросил Веня растерянно. — Кто что решил? Нас трое с этим Хосе, что ли?

Он сделал паузу, чтобы набрать в грудь воздуха, и начал с того, с чего, конечно, вообще следовало начинать:

— И вообще, что происходит? Почему тебя все время забирают? Кто забирает?

Стоматолог пожал плечами.

— Забирают нас очень редко. Из наших при мне никогда никого не забирали. Это вот мне почему-то фатально не везет. А почему забирают, не знаю. Могу только предполагать, что кому-то где-то не очень нравится то, что мы делаем. И вообще у меня складывается впечатление, что здесь пересекаются самые разные интересы. А вот чьи, неизвестно.

Веня обдумал то, что услышал. И теперь сказал первое, что пришло в голову:

— Инструкция мне говорил, что тебя забрали незаконно, без санкции.

— Инструкция, — повторил Николай как-то даже растроганно. — Честно говоря, я по нему иной раз даже скучаю. У меня с ним много чего хорошего было. И мне он тогда, после Таиланда, тоже говорил, что все это незаконно.

Стоматолог бросил взгляд на Венин рот и добавил:

— Собственно, и они ведь, то есть те, кто забрал, точно так же тогда, когда меня из Таиланда забрали, решили. Будь иначе, разве вернули бы мне часы? Поэтому теперь я почти спокоен. И все-таки тогда, в Салоу, на всякий случай бросил часы тебе…

Веня помотал головой, чувствуя, что у него уже начинают путаться мысли. Сюрреализм продолжался, да еще какой! Чтобы не сдвинуться разумом, надо было срочно выяснить хоть что-нибудь.

Лучше всего было бы разбираться во всем по отдельным пунктам. И прежде, чем задать стоматологу следующий вопрос, Веня долго думал над его точной формулировкой.

— Ну, а почему ты здесь, раз я тебе звонил в Химки, и ты был дома?

— Да как же иначе? — ответил вопросом на вопрос Николай. — Я и сейчас должен быть в Химках. Если только в Москву по каким-нибудь делам не поехал.

Какое-то время Веня ничего больше не спрашивал и только смотрел на стоматолога долгим взглядом.

— Но, выходит, и здесь ты тоже есть? — спросил он потом осторожно. — То есть здесь в смысле неизвестно где? Не только в Химках… если в Москву не поехал, но и здесь?

— Ну да, — сказал Николай.

— А здесь ты давно? — задал Веня следующий вопрос.

— С того самого дня, когда меня забрали, — последовал ответ. — У вас… то есть у нас… какой сейчас там месяц?

— Январь, — отозвался Веня.

Лицо Николая потемнело.

— Январь! — воскликнул он. — А я здесь с августа, когда был в Каталонии. Хосе уже после меня появился. Выходит, — стоматолог стал загибать пальцы, подсчитывая, — уже пятый месяц идет. А здесь времени не чувствуешь. Дней и ночей нет, даже зарубки на пальме не сделаешь. Да и нечем.

— Ну, хорошо, — терпеливо сказал Веня, не сворачивая с выбранной темы. — Здесь ты с августа. А в Химки когда ты вернулся?

Теперь по лицу Николая было видно, что он производит в уме какой-то подсчет.

— Мне тогда оставалось отдыхать в Салоу, кажется, неделю… Да, не больше недели. Значит, сразу после этого должен был вернуться в Химки. Вместе с женой и ее двоюродной сестрой Маргаритой, будь она неладна!

Лицо Николая снова омрачилось от каких-то воспоминаний, очевидно, нерадостных.