— Пожалуй, пятиконечную звездочку.

— Для увеличения сложности задачи могли бы попросить нарисовать спираль, но что делать. Вы сделали свой выбор, — снисходительно хмыкнул Тотенкопф, — ну-с, начнем.

Ладони изобретателя легли на рычаги аппарата, и ослепительный луч уверенно заскользил по металлической плите под неторопливый речитатив профессора.

— Лучей у нашей звездочки не трудно сосчитать, лучей у нашей звездочки по счету ровно пять, — нараспев говорил Тотенкопф к сильному изумлению Камо. Он считал немца холодной машиной, и вдруг тот открылся с необычной стороны.

— Вот, готово. А теперь мы поставим в нашем деле жирную точку, — луч остановился на одном месте и Камо увидел, как на металлической поверхности вскипел пузырь, затем он опал и из черного отверстия вырвалась струйка дыма.

— Вуаля. Спасибо за внимание, — шутливым тоном сказал Тотенкопф и чем-то щелкнул. В один миг луч стремительно изменил свою металлизированную консистенцию, снова приобрел желтый цвет и погас.

— Можете посмотреть, герр Камо, но только не трогайте руками. Убедительно вас прошу, это небезопасно, — величаво разрешил Камо демонстратор.

Подойдя к стенду, Камо принялся громко восхищаться и восторгаться самым величайшим изобретением в мире. Оба немца с гордостью слушали его оценку своей деятельности.

— То, что я увидел, предвосхитило все мои ожидания! Это грандиозно! Нет слов, чтобы описать то, что я испытал в эти минуты, — заливался соловьем хитрец, приближаясь к топливным цилиндрам.

— Простите меня профессор, но мне все не вериться, что столь простой цилиндр порождает такую чудовищную силу. Не откажите в любезности, позвольте мне на него взглянуть, — попросил Камо.

— Вижу, что вы все ещё ищите скрытый подвох в моем аппарате. Что же, смотрите, — Берг взял со стола цилиндр и протянул его Камо, — вот этот топливный цилиндр будет использован завтра при демонстрации аппарата американскому гостю.

Эсдек осторожно взял цилиндр из рук генерала, взялся за верхнее кольцо и повернул его против часовой стрелки. Нижние держалки мягко щелкнули, и наружный контур цилиндра снялся, обнажив свою начинку.

Брикет действительно имел угольную основу, это Камо определил с первого взгляда. Пропитанный специфическим составом, он издавал неприятный запах и, лишь коснувшись брикета пальцем, Камо поспешил закрыть цилиндр.

— Ну, что, господин Фома неверующий убедился, что здесь нет ничего постороннего, кроме того, о чем я говорил? — хохотнул Тотенкопф.

— Да, все верно. Ничего постороннего, господин профессор. Снимаю шляпу перед вашим гением, — Камо аккуратно вернул Бергу цилиндр.

— Мы всегда держим данное обещание, господин Камо. Теперь слово за вами, — генерал выразительно пошевелил пальцами, как будто пересчитывал деньги.

— Я тоже умею держать данное слово, господин Берг, но как говорят в России, отдавать деньги на ночь плохая примета. Не лучше ли подождать до утра?

— Мы немцы, деловые люди и не верим в глупые приметы русских. Поэтому было бы лучше, если вы выпишите чек сейчас, — настоятельным тоном произнес Берг, упершись руками в бок.

— Как вам будет угодно, — Камо неторопливо достал чековую книжку, открыл авторучку и буднично выписал чек на двести тридцать восемь тысяч долларов на предъявителя, как его ранее просил Берг. Заметив удивление на лице генерала, он учтиво пояснил.

— Простите генерал, но я вычел из общего счета двенадцать тысяч, выданные вам ранее. Вместе с ним будет именно та сумма, о которой мы с вами говорили в Кордове.

— Всегда подозревал наличие у вас еврейских корней, синьор Торрес, — недовольно буркнул Берг, аккуратно пряча во внутренний карман, полученный от Камо чек.