— Всегда подозревал наличие у вас еврейских корней, синьор Торрес, — недовольно буркнул Берг, аккуратно пряча во внутренний карман, полученный от Камо чек.

— Вы ошиблись. Все мои предки были исключительно армяне, от которых я и унаследовал все свои коммерческие способности, — улыбнулся в ответ Камо. — Надеюсь, что теперь, когда каждый из нас выполнил свою часть взятых на себя обязательств, мы расстаемся не просто как деловые партнеры, но и полноценные компаньоны по бизнесу.

— Совершенно верно, компаньоны по бизнесу, — подтвердил Берг, — за это дело можно поднять бокалы.

— С большим удовольствием сделал бы это, но вынужден буду просить вас, предоставить в мое распоряжение машину с шофером.

— Машину с шофером? Вы намерены покинуть нас, мой друг?

— Да, господин Берг. Завтра у меня важная встреча в Кордове и я хочу успеть на ночной поезд в Санта-Эсмеральде.

— Желание гостя — закон, но нам право жаль, что вы так рано нас покидаете. Я думал, что вы немного задержитесь у нас. Посмотрите на американского гостя и возможно пожелаете расширить свое участие в нашем проекте. После того, что вы увидели здесь, уже не должно быть никаких сомнений в серьезности нашего проекта, — Берг вопросительно посмотрел на гостя.

— Благодарю вас за столь большое внимание моей скромной персоне. Ваш проект действительно грандиозен и уникален и я готов поддержать его и далее, но, к сожалению, никак не могу отказаться от предстоящей встречи с губернатором. Будь это кто-нибудь другой, с радостью принял бы ваше предложение задержаться, но сейчас вынужден откланяться. Возможностью стать пайщиком авиационного завода никогда не стоит пренебрегать, — отклонил предложение Берга Камо.

— Очень надеюсь, что мы ещё не раз встретимся с вами, господин Камо, — попрощался Тотенкопф, — редко когда найдешь такого интересного собеседника.

— Я тоже на это надеюсь, — заверил его Камо.

Учтиво пожимая, друг другу руки, никто из них не подозревал, что эта встреча станет последней для всех троих.

Успокоившись результатами обыска вещей гостя, Берг перестал его опасаться, и в этом была его роковая ошибка. Громко восхищаясь результатами демонстрации, Камо незаметно вытащил из-под массивной пряжки ремня невзрачный серый кусочек.

Готовясь к уничтожению Тотенкопфа, Камо с самого начала отмел возможность использования огнестрельного оружия, Берг не дал бы ему ни малейшего шанса применить его. Оставался тонкий стилет, искусно спрятанный в обшлаг пиджака и пластичная взрывчатка, замаскированная под брикет жевательной резинки, последнее достижение американской военной промышленности.

Во время осмотра зарядного цилиндра, он сумел незаметно прикрепить его к нижнему основанию термитного заряда, ловко скрыв это, от глаз стоящего рядом Берга. Ровно через сутки, во время демонстрации «луча смерти» господину Говеренцу, профессор привычно нажал кнопку магнето, угольная смесь послушно загорелась, и в лаборатории прогремел взрыв.

Сама по себе взрывная мощность, заложенного Камо, заряда не представляла большой угрозы для присутствующих в лаборатории людей, но в купе с термической начинкой цилиндра, его разрушительная сила увеличилась в разы. Вместо ровного и плавного горения термической смеси произошел взрыв, который по своей мощи был равен взрыву крупнокалиберного артиллерийского снаряда.

В одно мгновение весь демонстрационный стенд вместе с аппаратом был полностью разрушен, а стоявшие рядом с ним люди погибли. Тотенкопф и находившийся рядом с ним заокеанский гость были столь сильно опалены огнем, что только по зубным коронкам удалось установить, кто есть кто.