— Вы когда-нибудь навещали Эфиру? — спросила Кендра.

— Я редко приближался к старому дому, — сказал Пэттон. — Несколько раз оставлял ей записки, а после того, как мы с Линой поженились, подарил ей нашу свадебную фотографию. Она ни разу не ответила. Единственный раз, когда я снова проник в старый дом, я спрятал в сейфе Хронометр.

— Как вы доставили туда сейф? — спросил Сет.

— Я пришел в День весеннего равноденствия, — ответил Пэттон. — Как-то я заметил, что в праздничные ночи Эфира покидает место своего постоянного обитания и бродит по всему заповеднику. Идти в старый дом было опасно, но я решил рискнуть. Ведь важнее всего было спрятать артефакт в надежном месте.

— Пэттон! — с нежностью сказала Лина. — Что за ношу ты на себя взвалил! Какой, оказывается, источник для тревог имелся у тебя в дни, когда ты ухаживал за мной! Как тебя вообще угораздило влюбиться в меня?

— Теперь ты понимаешь, почему мне не хотелось рассказывать тебе об Эфире? — спросил Пэттон. — После того как я полюбил тебя, я поклялся самому себе, что наши отношения будут другими, что у тебя будет все, чего была лишена Эфира. Но ее печальная история не давала мне покоя. Она тревожит меня и до сих пор. Когда ты ради меня покинула родную стихию, многие, особенно те, кто знали об Эфире и Маршале, сомневались в искренности моих чувств. С теми друзьями, которые не умели держать язык за зубами, пришлось раззнакомиться. Несмотря на то что я решился сделать все для твоего счастья, бывали времена, когда меня терзали сомнения. Я боялся рассказывать тебе об Эфире; мне не хотелось рисковать.

— Я рада, что не слышала о ней в первые годы нашей совместной жизни, — призналась Лина. — Возможно, тогда трудные времена стали бы еще труднее. Но теперь вот что я скажу: когда Эфира сделала решительный шаг, она понимала, на что идет. Мы все это понимаем. Не нужно ей было разрушать свою сущность, независимо от того, предали ее или нет. И хотя ты попросил ничего не рассказывать о нашей дальнейшей жизни, знай: я сделала правильный выбор. По-моему, я еще раз доказала это, снова выбрав тебя!

Пэттон боролся с охватившими его чувствами. Он стиснул кулаки; на них проступили вены. В ответ он лишь кивнул.

— Пэттон, как несправедливо сложилась жизнь для тебя! Ты говоришь со мной после того, как я пережила нашу совместную жизнь. Ты сейчас еще не совсем тот, каким станешь потом. Для тебя наши отношения еще не достигли своего расцвета. Я не собираюсь нагружать тебя сведениями о том, как мы с тобой будем жить дальше, или обязывать тебя что-то сделать. Не волнуйся, все пойдет как шло. Теперь, по прошествии времени, я понимаю, что любила нашу жизнь, любила человека, каким ты был вначале и каким ты стал потом.

— Спасибо, — сказал Пэттон. — Положение сейчас крайнее. Признаюсь, мне стало гораздо легче, когда я понял, что в будущем меня ждет лучший друг.

— Давай сбережем кое-что на потом, — ответила Лина, косясь на Кендру и Сета.

— Верно, — кивнул Пэттон. — Теперь все вы знаете тайну, которую я много лет носил в себе. Тайну Курисока и Эфиры.

— А теперь главный вопрос, — напомнил Сет. — Как мы их остановим?

В палатке воцарилась тишина.

— Положение страшное, — сознался Пэттон. — Не стану ничего от вас скрывать… Я понятия не имею, что делать.

Глава 21

ФЕЕПОДОБНАЯ

В палатке воцарилась гнетущая атмосфера.