Вся улица была ярко освещена. Один из агентов нажал на кнопку возле ворот, потом что-то сказал, и ворота сами отъехали в сторону, открывая проход.

В холле их тоже поджидали милиционеры. Какой-то тип, которого Фэрымэ сначала не заметил, поскольку тот сидел на стуле за спинами милиционеров, подскочил к нему и принялся ощупывать со всех сторон. Потом, не сказав ни слова, махнул рукой — мол, следуйте за мной. Они прошли через просторную, ярко освещенную гостиную, потом по внутренней лестнице поднялись на галерею. Тут агент жестом остановил старика, а сам несколько раз отрывисто стукнул в дверь. «Войдите!» — раздался женский голос. Агент крепко схватил Фэрымэ за локоть, открыл дверь и впихнул внутрь.

— Добрый вечер, — произнесла Анка Фогель, отрывая глаза от стопы бумаг, лежавших перед ней. — Иди сюда и закуривай.

Растроганный Фэрымэ подошел к столу и стал раскланиваться.

— Садись и кури, — повторила Анка Фогель.

Кабинет был уставлен дорогими книжными шкафами. На письменном столе лежали груды пачек «Лаки Страйк», стояли несколько пепельниц и большая ваза с цветами. Рядом, на низеньком столике, две бутылки шампанского, два бокала и ваза с фруктами.

— Я вызвала тебя сюда, поскольку в министерстве у меня слишком мало времени. Там у меня дела поважнее. Хорошо бы тебя послушал и кое-кто из наших писателей. Но это, возможно, потом. А теперь выпей бокал шампанского, чтобы прийти в себя...

Она взяла бутылку и наполнила бокал.

— Большое спасибо, — вскочил Фэрымэ, взял бокал и, не выпуская его из рук, принялся кланяться. — Насколько я понимаю, это «Вдова Клико», последний раз я пил его еще до первой войны. Помню, что мне сказал тогда Доктор. «Высокочтимый Захария, — заявил он, — всякий раз, когда увидите или будете пить „Вдову Клико“, помните, что это шампанское может изменить судьбу человека». Я-то знаю, на что он намекал, — пробормотал Фэрымэ и, вновь опустившись в кресло, поставил бокал на край стола. — Поскольку я угадываю то, о чем умалчивают. Так было и с Доктором, историю которого я воссоздал полностью. Мать его была гречанкой из Смирны, а у отца было поместье в Бэрэгане, возле Дор-Мэрунт. Матери до смерти хотелось женить его на своей племяннице, тоже из Смирны, по имени Калиопа. Поэтому она и посылала сына каждую зиму на Рождество в Смирну, чтобы он получше познакомился с родственниками. Доктор, как я понимаю, влюбился в Калиопу и решил с ней обручиться, для чего поджидал приезда родителей из Румынии. Но в конце концоп приехала только мать, потому что отец никак не мог расстаться с Монте-Карло. Для семейного вечера в честь помолвки Доктор, которому было уже иод тридцать, заказал «Вдову Клико». На помолвке присутствовал старинный друг родителей Калиопы, не знаю, кто он был: грек, армянин или еще кто, главное, что он знался с потусторонними силами и любил устраивать в салонах различные шутки и фокусы. Когда все подняли бокалы, этот человек подошел к Доктору и спросил: «А почему вы не попросили розового шампанского?» Доктор лэглянул на спой бокал, остальные тоже посмотрели: действительно, у пего было белое, чуть золотистое, самое обыкновенное шампанское. Все семейство Калиопы, хорошо знавшее шуточки своего друга, хранило молчание. Попросили принести другой бокал, снова налили вина, но шампанское продолжало оставаться золотистым. Видя, что жених задумчив и даже огорчен, хозяева дома расхохотались и объяснили ему: «Это все шутка. Уважаемый имярек — великий иллюзионист». Тут Доктор вновь взглянул на свой бокал и увидел, что шампанское в нем розовое. «Как это вы сделали?» — спросил он, сгорая от любопытства. «О, это длинная история. Для этого нужно много учиться и напрягать свою голову», — отвечал старик.