От вопроса Коляна Угрюмый на мгновение смутился. Замешательство продолжалось лишь секунду и, к счастью, не отразилось на лице. Не отрывая глаз от черного лебедя, Федор уверенно произнес:

— Разумеется, заскакивал. Ты же мне сам велел зайти к ней.

— И как там она?

— Все нормально. Передал от тебя привет и пошел по своим делам.

— Ну да, конечно, — качнул головой Николай. — Она тебе ничего особенного не говорила?

— Да вроде нет… Поговорили минут пять, и все. А что?

— Да так… Вчера я звонил ей, а голосок у нее не тот, что раньше. Ну да ладно, забудь! — махнул Колян рукой. — Это мои семейные дела, они тебя не должны беспокоить. Разберусь как-нибудь. А охрана ее как, на месте?

— Все путем!

— Надо бы Надьку в Москву вытянуть. Знаю, что зараза большая, а без нее не могу. Скучаю, — печально выдохнул Колян. — Тебе не кажется, что лебеди здесь не к месту?

И, поймав недоумевающий взгляд Угрюмого, Колян пояснил:

— Не любит у нас народ природу. Ты посмотри на того бича в вязаной шапочке, — взглядом указал Николай на тощего бродягу, на роже которого было написано, что он совсем не прочь перекусить лебедятиной. — Скорее всего эти лебеди проживут здесь недолго — как-нибудь ребятишки найдут в кустах открученные птичьи головы. Ты видишь, Федор, в какой стране мы с тобой живем. У наших людей нет ничего святого, за грош невинную душу загубят. Посмотри туда, — коснулся Колян плеча Федора.

Между деревьями, посаженными вокруг пруда в два ряда и образовывавшими тенистую аллею, мелькнул милицейский мундир.

— Родная милиция! — восторженно произнес Николай. — Поверь мне, никогда я им так не радовался, как сейчас. Нет, эти люди не дадут птиц в обиду. Глянь на того бича — испугался, блядина!

Бродяга, подобрав котомку, воровато огляделся и поспешно засеменил в сторону выхода из сквера.

— Не видать вам дичи, господа бомжи, так что харчи придется искать на ближайших помойках.

— Колян, — раздался сзади глуховатый голос. Федор обернулся. У скамейки стоял Крот. Вид у него был унылый. Он с прищуром посматривал вокруг — создавалось впечатление, будто он только что выбрался из норы.

— Ты уже пришел? — выразил легкое удивление Радченко. — Ну что ж, нам пора.

С недавних пор Федор Угрюмов стал тяготиться обществом Коляна и всякий раз выискивал предлог, чтобы сократить общение с шефом. Когда Колян сказал, что ему нужно идти, Федор едва сдержал вздох облегчения.

— Да, мне тоже нужно идти. На наши магазины, которые на Красной Пресне, наехали какие-то отмороженные. Надо бы посмотреть, кто это такие.

— Разберись, — согласился Колян. — Люди ведь так противно устроены: пока им дырок в башке не наделаешь, ни за что не поймут. Так что езжай и без пары трупов не возвращайся.

— Постараюсь, — оценил юмор своего шефа Угрюмый. "

— Да, кстати, у меня на Пресне тоже имеется одно небольшое дельце. Подбросишь?

— Разумеется, — едва скрыл разочарование Угрюмый.

У «форда» их поджидали Серый с Цыганом. Это был неприятный сюрприз, но Угрюмый старался не напрягаться и вести себя как можно естественнее. Он небрежно махнул рукой в знак приветствия и уже распахнул дверь, как вдруг услышал голос Коляна.

— Если ты не возражаешь, пускай машину Крот поведет, а мы с тобой на заднем сиденье устроимся. Мне тебе кое-что сказать нужно. Заодно на город посмотришь, а то, знаешь ли, как упрешься в баранку, так, кроме дороги, ничего и не видишь. На тротуарах такие киски встречаются!

Федор пожал плечами:

—Ладно, пускай рулит.