Обращаясь к компании вооруженных до зубов гномов, стоявших на платформе, он провозгласил:

— Да будет известно, что Низкий Король вернулся, чтобы занять свое место на Каменной Лепешке. Любой, кто намерен оспорить это право, должен быть готов ответить за свои претензии с оружием в руках. Все просто. Это сообщение будет доставлено в Шмальцберг Башфуллом Башфуллссоном, известным и уважаемым гномом, при содействии моего доверенного секретаря Аэрона. Следет включить в этот список также командора Ваймса, Хранителя Доски и единоразового Посла, чтобы игра была честной. Помните, что учинение препятствий Королевским Посланникам приравнивается к измене. Имейте в виду, я не намерен нянчиться с этим. Мятежники получат по заслугам.

Ваймс шумно прикурил сигару, нарушив тишину.

— Пускай идут, - сказал он. – Я последую за ними через минуту-две.

Мокрист, конечно, не бывал в Кумской долине, но сейчас он опасался, что ему придется увидеть призрак Долины Кум во втором его воплощении, когда гном ополчится на гнома. Ему хотелось воскликнуть: «Это же безумие!» - а потом он осознал, что сказал это вслух.

К его удивлению, король ответил:

— Так и есть, мистер Губвиг. Это противоречит здравому смыслу, не так ли? Но рано или поздно приходит время называть имена и проламывать черепа. Мне очень жаль, но это выходит за рамки нашей небольшой беседы, и так всегда бывает, когда здравый смысл больше не властен.

— Но вы все гномы. Чего вы можете достичь? – застонал Мокрист, которому отныне всю жизнь предстояло помнить тон голоса короля…

— Завтра, мистер Губвиг. Вот чего мы можем достичь. Завтрашнего дня.

Прибытие послов вызвало настоящий переполох в бесчисленных пещерах Шмальцберга, ставшего едва ли не центром мира, когда повсюду загомонили, а жернова слухов закрутились быстрее, чем мельницы богов. Слухи протекали в каждую щель, как ртуть. Этот феномен можно было бы назвать гномьими семафорами, с той разницей, что семафоры не коверкают сообщений по своей прихоти, думал Мокрист, следуя за Рисом и основной группой гномов по гудящему улью, которым стал сегодня Шмальцберг. Мириады шумов поднимались из каждого тоннеля, сливаясь в своего рода звуковой туман или мглу. От этого закипали уши. Ужасные звуки и суматоха войны.

И сквозь общий гул прорывались отдельные звуки. Громкие голоса, крики и лязг оружия перемежались со случайными воплями и гномьими проклятьями, которые, как известно, живут своей жизнью. Ниже они столкнулись с Аэроном, который поджидал их с запятнанным кровью мечом. Он заметил взгляд Мокриста и пожал плечами:

— Это был глубинник. Он яростно сражался, но в конце концов, поддался; видимо, предпочел смерть позору… так что я оказал ему услугу. – Последняя фраза была более выразительной, чем что угодно другое, слышанное Мокристом ранее.

Аэрон повернулся к Рису и отрапортовал:

— Имело место некоторое расхождение во взглядах, Ваше Величество. – Он указал на нескольких гномов, которых спешно перевязывали в чем-то наподобие импровизированного полевого госпиталя, только без поля.

Мечи, молоты и топоры были наготове, пока Король шествовал вперед, пока не достиг огромной пещеры, которая, видимо, была главным залом.

      Когда они прошли через портал, Мокрист остановился, пытаясь получить представление об этом подземном пейзаже, освещенном факелами, огромными люстрами с мигающими свечами и чанами с извивающимися червоньками в углах. Здесь был свет, но свет, который каким-то образом договаривался с глазами. Вы могли видеть, но то, что вы видели, было мраком.

— Что ж, война кончилась, - сказал Ваймс, неожиданно оказавшись рядом. – И даже без серьезных потерь, кроме как со стороны глубинников. Это война гномов с гномами: чертовски много крика, плевков и обвинений, прямо как кошки, но таковы гномы.