Демид покорно кивает, но в его мимике и жестах нет даже капли раскаяния, только лишь паника и легкое недовольство.

– Буду за дверью, – говорит он и выходит из номера.

Направляюсь к сестре. Обхожу огромную кровать и сажусь перед ней на корточки, как делала в детстве, застав ее в слезах из за разбитой коленки или школьных задир. Кладу ладони ей на колени, ласково поглаживая гладкую кожу пальцами.

– Милая, что бы не случилось, это не конец света…

– Нет, – всхлипывает Элла и напрягает кисти рук, сильнее прижимая их к лицу и мотая головой. – Это конец! Конец!

– Совсем нет, малышка. Он не последний мужчина на этой планете. И если он упустил такую девушку, как ты, то это ему сейчас нужно рыдать в три ручья.

Ариэлла опускает руки, глядя на меня удивленными, красными от слез глазами. И не только ее глаза покраснели. Кожа вокруг бровей выглядит так, будто ее несколько дней методично и безжалостно терли жесткой щеткой.

– О чем ты говоришь? – спрашивает сестра.

Открываю рот, слова застревают в горле. Медленно, но начинаю понимать – я что то упустила. Была так зла на Демида из за вчерашнего, что даже не спросила – из за чего, собственно, весь сыр бор?

– Элла, что случилось?

– А ты не видишь?! – в истерике вскрикивает она. – Я теперь похожа на идиотку, которая нырнула вниз головой и воткнулась в каменное дно! Лучше бы я была вообще без бровей, чем с такими!

– Как?..

– А вот так! Мастер, которая приехала, забыла краску. Мы сделали процедуру хной, и вот! – она указывает пальцами на свой лоб. – Вот что получилось!

– Тише тише. Успокойся.

– Успокоиться? Успокоиться?!

– Нет. Прости. Я не подумала… – машу перед собой руками, жалея о сказанном.

Слово «успокойся» никогда не работает, а бесит и выводит из себя еще больше. Поднимаюсь и сажусь на кровать рядом с сестрой, обнимая ее за плечи.

– Мы что нибудь придумает, Эл. Это аллергия. Она проходит в течении трех дней при должном уходе.

– Но свадьба завтра! Все заказано! Банкет, яхта, фотограф! Гости приедут уже сегодня вечером!

– Я разберусь, ладно? Уверена, что выход есть.

Ни черта я не уверена, но стресс только ухудшит ее состояние. Успокаивающе глажу ее по волосам, Элла склоняет голову мне на плечо. Рыдания постепенно затихают.

– Какая же я тупая… – тихо произносит она дрожащим голосом.

– Это болезнь всех невест, – подшучиваю я. – Помнишь, как мы смотрели трешевые фотки со свадеб, когда еще учились в старших классах? Невеста рак, после неудачного похода в солярий. Невеста пудель, после химической завивки. Невеста джокер, отказавшаяся от пробного макияжа и фиксатора косметики в сорокоградусную жару. О о о… Вот это настоящий кошмар.

Элла сдавленно хихикает, и я понимаю, что на правильном пути.

– Тебе еще далеко до них. Мы все исправим, не переживай.

– Я так рада, что ты приехала, Рори.

– И я тоже, малышка. Кто то же должен все проконтролировать, – отвечаю я с улыбкой, а сама напряженно размышляю.

Каким образом человек, не сумевший наладить свою жизнь, сможет помочь это сделать другим? Но я должна. Мы становимся героями не ради себя, а ради тех, кто нам дорог.

– Так, – произношу я родительским тоном. – Ты сейчас ложишься в постель и релаксируешь. Лицо не трогать ни при каких обстоятельствах. Я позвоню Катьке, попрошу ее узнать рекомендации косметолога для нашего случая. А потом, – челюсть сводит от следующей фразы, – мы с твоим женихом попытаемся решить проблемы, касающиеся торжества и всего остального. Пара дней не сыграет большой роли, это отель его семьи.