Приближение наагариша Зэйшера заметили издалека по снежному облаку. Пара оленей неслась через заснеженный луг, вытягивая за собой санки. Значительно дальше виднелось ещё несколько упряжек.

– Отец, – сказал глазастый Тиш.

Санки круто затормозили у ворот, и на снег плюхнулся наагариш. Найдя глазами дочь, он застонал от облегчения и бросился к ней.

– Иллаза! – прогудел он, почти вырывая дочь из рук сына. – Моя малышка! Как ты? Ты ранена? Откуда кровь?

Выглядел наагариш немного безумным. Иллаза, глядя в его распахнутые от ужаса глаза, почувствовала вину.

– Папочка, прости… Миирика…

– Моя дорогая, – Зэйшер осыпал её лицо поцелуями и крепко прижал к себе. – Всё хорошо, я не злюсь. Главное, что ты жива. И Миирика жива. Мы её ещё вчера нашли.

– Но от матери тебе попадёт, – чуть слышно добавил Тиш.

– Но откуда кровь? – наагариш обеспокоенно осмотрел дочь.

– Это не её кровь, – поспешил успокоить его Озваш. – Иллазу нашли наагалей Вааш и наагалей Ссадаши. И на них напали снежники. Они отбились, но вот по уши перемазались в крови, – мужчина кивнул на Вааша, который действительно был покрыт кровавыми разводами и выглядел весьма живописно.

Наагариш обвёл спасителей дочери малоосмысленным взглядом. Казалось, он не совсем понял, что именно сказал ему сын. Впрочем, личности спасителей в данный момент не имели для него значения. Он наконец то держал в руках свою драгоценную крошку дочь, и это было самым важным.

– Наагалей Ссадаши спас меня, – Иллаза почему то посчитала особо выделить своего более юного спасителя.

Вааш не обиделся. Только покосился на Ссадаши, надеясь, что он оценит слова девушки. Но тот лишь с интересом рассматривал хвост наагариша. И чего он там занимательного нашёл?

К словам дочери Зэйшер был более внимателен. Окинув нагло скалящегося наагалея взглядом, наагариш недовольно поджал губы, но всё же поблагодарил:

– Спасибо.

– Рад услужить, – пропел Ссадаши. Жеманные манеры в очередной раз соскочили с него, открывая его истинное лицо – лицо плута.

Зэйшер почувствовал раздражение, но ничего не ответил. Он слегка подбросил дочь, чтобы поудобнее устроить её на своих руках, и с неё слетел нахвостник. Иллаза взвизгнула и дёрнулась, чтобы прикрыть голые ноги, а Ссадаши беззастенчиво уставился на её коленки.

– Глаза отвёл! – рыкнул Зэйшер.

– Да чего я там не видел? – хмыкнул Ссадаши.

Наагариш Зэйшер, и так взвинченный сверх меры, посмотрел на него налившимися кровью глазами. Мозг, одурманенный усталостью и скопившимся напряжением, нарисовал картину, в которой этот паскудник, белобрысый наагалей, с наглой улыбочкой смотрит на смущённую Иллазу и гладит её по обнажённым ногам. Да он хвост собственной жены без нахвостника первый раз увидел за два дня до свадьбы, а этот гад уже видел ноги его дочери?!

– Не видел? – повторил он, ставя дочь на снег. В его вибрирующем голосе послышались нотки угрозы. – Да что ты мог там увидеть? – страх преобразился в ярость, и глаза наагаришу застлала пелена. – Что ты с ней сделал?!

Иллаза первая сообразила, что ждёт её спасителя, и, поспешно натягивая нахвостник, рванула к отцу.

– Папа, не тронь его! – завопила она.

Ноги её запутались в нахвостнике, и Вааш едва успел поймать девушку за шиворот. Отвлёкшись на неё, он упустил из виду наагариша Зэйшера, который, раскинув руки, бросился на Ссадаши.

Тот проворно отполз в сторону, уклоняясь от крепких пожатий, и бросил наагаришу в лицо меховое одеяло.

– Прибью! – мрачно пообещал наагариш, отшвыривая покрывало.

Озваш и Тиш растерянно смотрели на своего обычно спокойного и рассудительного отца, не зная, что делать.