Я сделал пару глубоких вдохов и выдохов.

Да, наверное. Я просто привык, что мои звери разумны, и та же Пакость уже давно не делает гадостей нарочно. А эта мелюзга только вчера глаза открыла. Ей еще мамка нужна. Тепло. Еда, опять же. А я как ушел в полдень, так и пропал до позднего вечера. Тогда как мелкая, небось, и замерзла, и оголодала. А то, может, еще и решила, что ее бросили.

— Палец ей дай, — посоветовал Дол, заглянув через мое плечо. — Вместо соски. Тогда и успокоится.

Нурра ощетинилась и снова зашипела. Но стоило мне протянуть руку, как она тут же переключилась и, радостно обхватив губами мой указательный палец, довольно засопела. Только на Дола косилась по-прежнему с подозрением, время от времени дергая хвостом и выпуская наружу когти.

— Ого, — со смешком отошел каратель. — Надеюсь, я не ошибся, и эта мерзость не измененная? А то у них зубы ядовитые, и если она тебя поранила, то завтра-послезавтра придется хоронить.

— Не ошибся, — хмуро отозвался я. — Целитель еще вчера сказал, что она нормальная. Но изменения могут быть и отсроченными, поэтому придется еще понаблюдать.

Да. Лесс Отти дал не слишком утешительные прогнозы и предположил, что подвергнувшейся изменениям в утробе матери котенок по определению не мог родиться без отклонений. Тот факт, что пока они не проявились, еще ни о чем не говорил. Но более точно лесс сможет сказать, когда мелкой исполнится хотя бы месяц. А то, может, и через два что-нибудь вылезет.

Малявка тем временем окончательно успокоилась и принялась самозабвенно сосать мой несчастный палец, словно ничего иного ей было не нужно.

— Я там молока немного нашел, — вдруг сообщил Дол. — Не знаю, подойдет ли твоей зверушке, но на всякий случай велел принести.

Я посмотрел на него с удивлением.

— Чего?

— Комендант велел помочь, — поспешил пояснить свою заботу парень. — Так что милости просим. А еще он сказал, что ждет тебя утром в кабинете. Что-то там еще ему от тебя понадобилось, поэтому будь любезен, не проспи. Я утром за тобой зайду.

Проводив недоверчивым взглядом уходящего карателя, я в который раз подумал, что ему тут не место. Но потом покосился на уютно устроившуюся на моей ладони нурру. Вздохнул. И, перехватив ее поудобнее, отправился к себе. Надо было посмотреть, все ли убрали в комнате, проследить, чтобы заделали дыру в бочке и наносили еще воды, а заодно напомнить слуге, чтобы принес обещанное Долом молоко.

Когда же этот утомительный и суетный день подошел к концу, и я вновь заселился в выделенную комендантом комнату, то оказалось, что и сейчас уснуть мне не удастся. Сперва прикорнувшую нурру надо было от себя отцепить. Затем накормить. Потом дождаться, пока принесут ужин, и поесть самому, то и дело отпихивая от тарелки сующую туда любопытный нос кошку.

Кстати, ей приглянулось золото. И, глядя как я один за другим хрумкаю блестящие молги, мелюзга тоже надумала попробовать.

Я не препятствовал. Если уж мне минеральные добавки были необходимы, то и ей, наверное, не повредят. Ее молочные зубы, правда, с задачей не справились, однако после того, как Изя обслюнявил выделенную для кошки монету, нурра довольно охотно подъела оставшуюся от нее шипящую лужицу.

— Ладно, малявка, иди спать, а у меня еще дела на сегодня запланированы, — проворчал я, когда все насытились, а Изя снова подхватил нурру и убрал подальше, давая мне пространство для маневра.

Но как только я поднялся из-за стола и собрался заняться тем, о чем размышлял на протяжении всего дня, меня снова потревожили. На этот раз сверху. Сперва тихим-тихим шорохом, а потом и едва заметным скрипом, как если бы кто-то пытался незаметно проникнуть внутрь.

Окинув быстрым взглядом потолок, я ничего подозрительного не увидел и поначалу решил, что просто показалось.