— Пойдём? — Штык толкнул друга в плечо. Шкет проснулся сразу. Сморило его чего-то. Магнитные бури опять расшалились, вот и сморило.

— А пошли. — Кивнул Шкет, поднимаясь и хватая сумку. Застыл на месте. — А куда?

— Так это, к Петьке. Ну, по балконам.

— А, точно. — Согласился Шкет. На здание глянул. Повернулся, на другое посмотрел. — А какой дом?

— Друг чей? — Штык тоже глянул. Вроде тот, поприличнее который выглядит. — Этаж седьмой?

— Седьмой. Подъезд второй. Вон те окна. — Показал. — А чего они светятся?

— Может тот дом? Там не светятся.

— А может…, давай слазаю гляну, там посмотрим. — Палец к губам приложил и сказал. — Тссс! Как мышки пойдём, тихо-тихо. Шоб незаметно, ага?

Штык кивнул — эт мы могём. Как мышки, значит. Как летучие только мышки. Кто первым пойдёт, кто вторым, пока до дома добирались, забыли. Так что первым полез на балконы тот, кто стоял ближе всех. Всучил сумки Шкету и полез.

— Я самый трезвый. — Пояснил ещё напоследок.

На первый балкон забрался нормально. Потом понял, что не знает, как с него залезть на второй, верхний. Раскачиваясь от ветра, которого тут на балконе как-то не случилось, Штык залез на боковое ограждение балкона, выпрямился и…

— Лучше я полезу. — Задумчиво разглядывая фигуру товарища, заключил Шкет. Товарищ не стал отвечать, только что-то промычал неразборчиво. Ну так, если у тебя голова по самые уши в землю воткнулась, тут особо не поразглагольствуешь…, как её вытащить блин? Ногами ходишь и она всё дальше и дальше и даааальше…, ай!

Штык продолжал двигать ногами, идти вперёд, забыв про руки. И как следовало ожидать, ноги вперёд и ушли. Подлетели, на мгновение он застыл на темени в землице стоя сырой, а потом рухнул на спину. Эх, хорошо тут травка росла, позасохла вся к осени ближе, к ночи ближе помёрзла ещё, особо не выпачкаешься. Правда, подмерзание почвы, почему-то не стало аргументом для черепной кости. Хорошо он землю продавил, до ушей самых голова в почву ушла…, красивые звёзды сегодня.

Подниматься не хотелось. Штык лежал, несмотря на прохладу, подбиравшуюся к плоти сквозь тонкую куртку. Смотрел на тёмное небо полное тысячами звёзд…, вид несколько портил мужик, который скакал по балконам, но в целом очень красиво.

Андрей Палыч сегодня отпахал две смены подряд и потому наорал на жену, выдал подзатыльник сыну-подростку — воспитания ради, да уселся смотреть телевизор. Нет, так-то он бы спать лёг, но просто как пришёл, полбутылки водки на грудь принял, и теперь спать не хотелось. Натруженные мышцы болеть перестали. Андрей Палыч плюхнулся в кресло и расслабленно откинулся на спинку мягкого кресла. Эх, хорошо…, ещё бы платили побольше, а то копейки долбанные…, настроение начало портиться. Андрей Палыч мрачно посмотрел на тёмный проём двери, ведущий в спальню. Ещё на жену наорать, до слёз довести, что б самому полегчало? Перевёл взгляд на другую дверь. Или этому козлу, сыночке по мозгам настучать? Хм. Выбор сложный, что будет приятнее?

На балконе что-то затрещало и, может, показалось, но вроде как там выматерился кто-то. Молодой шахтёр (35 не возраст для шахтёра, а половая зрелость!), поднялся на ноги. Заглянул в комнату жены. Вон, в подушку лицом, всхлипывает, плачет, кажется…, сынок, ушлёпок этот что ли на балкон на ночь глядя полез? Да нет, вон, слышно как ходит по комнате…, расходился скотина, дармоед…

— О, чё за херня? — Отчётливо проговорил кто-то, на балконе.

Воры!

Андрей Палыч подхватил табуретку и пошёл в атаку! Сделав два шага замер на месте, неуверенно опуская мебель на пол. Это ж блин шестой этаж! Ночь! Какие воры? А может, эти, квартирные которые, ждут когда люди в отпуск уедут, а потом ночью на балкон и…, да ну.