– Бля, больно как. Чего делать-то, неужели в этот раз все-таки сдохну?

– Я тебе сдохну! – отозвался Вано, видимо, я это вслух сказал. – Все выползем. Малой сказал, выведет. Только не к Ленинграду, пойдем в другую сторону.

– Тут до наших километров десять. Сдурел, что ли?

– Дотащу обоих. Тем более, Толян сам сможет идти. Просто рука висит, как тряпочка.

– Вано…

Видимо, на этот разговор ушли все силы. Очнулся я, похоже, не скоро.

– Эй, есть кто? – я попытался привстать, но не смог, сил не было совсем.

– Дядя Сережа, я здесь. Дядя Вано запретил вам подниматься. – Рядом кто-то приземлился.

– Федь, ты, что ли? – со стоном прошептал я.

– Да, дядя Вано за дровами ушел. А то замерзнем все.

– Слушай, малой, а как ты в доме-то один не замерз? – Вот именно сейчас мне почему-то взбрело в голову это узнать.

– Топил по ночам. Один раз чуть не заметили. Но выдувало быстро, кутался во что мог.

– Ну что, проснулся? – послышался голос Вано.

– Ага, где мы? – спросил я.

– В подвале, почти за городом. Дом над нами разрушен, давно уже. Федька тут дырку нашел, говорит, здесь раньше бойцы наши прятались. Вокруг никого, если ты за дым переживаешь. Тут фрицам делать нечего, так что спокойно все.

– Где Толян? И кстати, не знаешь, наши на берегу как?

– Толян на улице, ночь, но все-таки смотрим помаленьку. Мало ли чего, позвать его? – Вано встал.

– Да не, не надо, сколько времени прошло? И как он сам?

– Да храбрится больше, херово ему. Лежать уже не может, вот и скачет. Плечо, похоже, раздроблено, хотя я не врач, не знаю. А наши ушли, я как тех гавриков положил, сходил посмотрел. Немцев больше не было, наши отчалили. Вроде из гражданских кто-то погиб. Но не точно это. Уже далеко было, не разглядеть толком. Ты второй день уже в «отключке».

– Ни хрена себе. Да Вано, вот как получилось-то. Опять я дырявый.

– Ничего, я думаю, спину у тебя саднит от спирта.

– Ты чего, меня им полил, что ли? – я уставился на Вано, как баран на новые ворота.

– А что я должен был делать, тебя с осколками в спине лежать оставить?

– Ты их вытащил, что ли? Чем?

– Ножом ковырял. Не бойся, я и его спиртом полил. У нас у всех ведь он был, да и у фрицев я шнапс забрал.

– Ни хрена ты даешь, так ты меня заспиртовал, – посмеялся я. Никогда бы не подумал, что Вано сумеет осколки вытащить. У него каждый палец как два моих.

– Да ты все равно без сознания был. Думаю, чего ждать, когда еще выйдем? Надо было вытаскивать из тебя железки. Вчера и вытащил. Зато сегодня ты уже говоришь. Они не глубоко оказались, ватник их притормозил, но один все же не смог достать.

– Что, очень глубоко?

– Да не то что бы очень, я разрез сделал и, видно, его задел, ты так застонал, что я побоялся его тянуть. Тебя аж перекосило всего. Ну, думаю, все, очнешься сейчас и пристрелишь. А ты даже глаза не открыл.

– Придется все же доставать, – вяло заметил я. Меня абсолютно не радовала такая перспектива. Но вариант с заражением радовал еще меньше.

– Толе тебя не удержать. Тут надо бы еще кого-нибудь посильней! Ты сам-то не чуешь, внутри не болит?

– Да из-за жжения на спине я вообще больше ничего не чувствую. Но если бы глубоко попали, то думаю, с тобой не разговаривал бы уже.

– Тоже так думаю. Когда выходим?

– Дорогу бы проверить сначала.