– Если бы взяли, уже, наверное, пришли бы, – заметил я.

– Серега, может, все-таки получится? – прозвучал голос Толяна. – Чего тут высиживать?

– Да знаю я. Оба загнемся, если к врачу не попадем. – Я пытался что-нибудь придумать, но голова отказывалась. Только боль – и все думы только о ней. А если заражение, ладно если в ящик, а то оставят калекой, ну на хрен. Кому я нужен буду?

– Вано, ты у нас в одиночку не ходил ведь ни разу, сможешь ли?

– Хорош базарить, командир, не доверяешь? – резко оборвал меня Вано. – Все будет как надо.

– Дай сожрать чего-нибудь или нету ни хрена? – сменил я тему.

– Как это нету? Я же немцев обобрал, есть и сосиски, и тушняк. Даже хлеб есть. Только он какой-то странный…

– Да ты куркуль. Дай тушенки, пожалуйста, и банку сам открой. А хлеб у них еще до войны выпечен.

– Да вот, держи, открыта уже, – Здоровый снял с костра банку и подставил мне. – И как это – до войны?

– А вот так, как-нибудь расскажу.

Я попытался взять нож, потянулся, но только уронил голову без сил.

– Погодь, сейчас покормлю тебя.

Мне стало так стыдно, за свою беспомощность. Я тут же представил, как я захочу в туалет. По нужде, он тоже мне помогать будет?

Проглотив несколько кусков мяса, я попросил воды.

– Может, лучше шнапсу хлебнешь? Боль потише будет, я по себе знаю, – проговорил Вано, подставляя мне горлышко фляги.

– Вано, ну не люблю я спиртное, меня мутит даже от запаха. Ты же знаешь, я вообще не пью.

– А я тебе нос заткну, ты и проглотишь, – засмеялся тот в ответ.

– Отстань, искуситель. – Я сделал несколько глотков воды и опять опустил голову на подложенную накидку.

Вано ушел минут через пятнадцать. Зарядил и положил возле нас автоматы и, пробормотав что-то, ушел.

– Ну чего, Толя, будем ждать?

– Слушай, командир, а ты на хрена меня закрыл, когда граната рванула? – как-то даже недобро посмотрел на меня Круглов.

– Честно? – спросил я.

– Конечно, – утвердительно качнул головой Толя.

– Как-то само собой получилось, тебя ранило, я рванул к тебе, а тут граната. Думать-то и некогда было, лег – да и все.

– Вообще-то я должен был тебя закрывать, – отвернулся мой телохранитель.

– Да по фигу уже теперь, что сделано, то сделано. Зато ты жив.

– А если ты умрешь? Думаешь, я надолго тебя переживу? Мне ведь приказано охранять тебя везде и всюду. Андрюха вот погиб, я один теперь, но не вышло у меня.

– Все, заткнись, пожалуйста, – оборвал я его пламенную речь. Чего доброго еще застрелится.

Кстати, жжение помаленьку стало отходить, вместо него, проявилась тупая, но все же вполне терпимая боль.

– Слышь, охранник?

– Чего, – недовольно спросил Толян.

– Дрянь мы придумали с походом Вано за фрицем.

– Ты только сейчас это понял? – зло процедил Круглов.

– Да башка не варит ни хрена. Чего я согласился – сам не пойму.

Однако договорить нам не дали. В дыре, что служила входом в наше убежище, появилась голова Федьки. Мы с Толяном вскинули автоматы, а Федя залез и поднял руки.

– Товарищ командир, это же я, не стреляйте! Там дядя Вано сзади.

– Ты где пропадал?

– Федор у нас самый полезный человек оказался, – раздался голос Вано, а затем он и сам появился.