— Твой грех велик, — рассудил папа, — но ты сделал все, чтобы искупить его. Ты низко пал, но восстал окрепшим духом. Накладывать епитимью на тебя не стану. Своими страданиями ты искупил свой грех сполна.

Но Томасу хотелось изложить всю правду, как она есть.

— Много зла претерпела церковь по моей вине, — продолжил Томас. — Я был возведен на престол милостью короля, по воле человека, а не Господа. Поэтому хочу передать вам в руки, святой отец, то бремя, которое нести больше недостоин.

Он снял перстень архиепископа и протянул его папе, но тот его не взял.

— Твой труд на благо святой церкви искупает все, что с тобой произошло, — заявил папа. — Ты получишь престол Кентерберийский из моих рук снова. Не сомневайся, мы поддержим тебя в твоем деле, ибо оно на благо святой церкви. Тебе надо удалиться, сын мой, в обитель, где можно поразмыслить и восстановить свои силы. Я направлю тебя в монастырь, где можно научиться смирять плоть. Ты привык жить удобно и в роскоши, а я хочу приучить тебя жить в лишениях и скудости.

Именно этого Томас желал всей душой, и тут же было решено, что некоторое время он проведет в монастыре цистерианцев в Бургундии.

Почти одновременно с королевой Франции, родившей сына, Элинор родила девочку, которую назвали Иоанна. Вскоре она еще раз забеременела и через несколько дней после Рождества 1166 года Элинор родила сына. Назвали его Иоанн, по-английски Джон. Несмотря на заботы, связанные с рождением сына, Элинор заметила, что всякий раз после посещения Вудстока король пребывает в веселом расположении духа, а при одном упоминании этого места голос короля оживляется. Что такого он находит в этом Вудстоке, спрашивала она себя. Место очень не плохое, ничего не скажешь, но у короля много хороших дворцов и замков. Элинор задумала узнать, в чем же тут дело.

Когда в очередной раз Генрих направился в Вудсток, она поехала с ним и почти сразу заметила, что король надолго куда-то исчезает, а когда стала расспрашивать приближенных о прогулках короля, никто ей ничего вразумительного сказать не мог. Элинор решила проследить за ним сама. И в один прекрасный день ее усердие было вознаграждено. Выглядывая из окна, она увидела, как, выйдя из дворца, Генрих пошел в сторону леса. Элинор быстро выбежала из дворца другим ходом и, обогнав его, вышла к нему навстречу.

— Чудный день для прогулки, — сказала Элинор.

— О да, — ответил Генрих, как показалось ей, немного смутившись. Она хотела было предложить ему пройтись вместе, как заметила у него на шпоре прицепившийся клубочек шелка. Собралась язвительно спросить, где он его подцепил, но тут же передумала и сказала, что идет во дворец, и они увидятся позже. С явным облегчением он поцеловал ей руку, а Элинор повернула в сторону дворца. Король пошел своей дорогой, и тут оглянувшаяся Элинор заметила, что нитка тянется за ним, сматывается с клубочка, зацепившись за сучок. Первой мыслью было следовать за королем на некотором расстоянии, а нитка подскажет, куда он пошел по этому лабиринту. Это будет забавно, подумала она.

И тут она догадалась! Он у кого-то был раньше. Это — женщина. Где еще можно найти клубок шелка? Элинор охватила ярость. Опять какая-то любовница! Он не смеет заводить сомнительные связи рядом с дворцом! Она скажет ему, что думает по этому поводу, и выяснит, кто эта новая любовница! Элинор отправилась за королем.