Он подстерег девушку на аллее парка.

— Какой приятный сюрприз! — воскликнул граф.

— В самом деле, ваша милость? — игриво откликнулась она, склонив головку.

— Признаюсь, тут была маленькая военная хитрость.

— Что другим известно, признать всегда разумно.

«Это остроумие явно от сестры», — отметил он про себя.

— Вас приятно видеть одну.

— Право? Одна я выгляжу иначе?

— Да. А я вам как кажусь?

— При вашей репутации я, естественно, пугаюсь.

— Ах, эта репутация! Как жестока она! Как ложна! Как несправедлива!

— К вам относятся несправедливо?

— Конечно, если судить по тому, что обо мне говорят.

— Говорят, что за вами много побед.

— Мне кажется, на поле брани я не теряю своей чести.

— А на поприще любви?

— Любовь для меня не сражение.

— Да? Однако когда рассказывают о вас, то вспоминают ваши победы в любви, пожалуй, чаще, чем ратные.

— Могу только повториться: о, эти слухи. Вас ввели в заблуждение, скорее я бываю побежденным.

— Вашей супругой — это несомненно, а может быть, и моей сестрой королевой…

— Здесь вы не правы — не все так, как выглядит.

— Мне не понять вас.

Граф приблизился к ней на шаг и взял ее за руку.

— Нельзя смотреть на солнце, не отводя взгляда, — это опасно, оно может ослепить.

— Неужели вы на солнце сейчас глядите, ваша светлость?

— Прямо ему в глаза.

— И не боитесь ослепнуть?

— Я уже ослеплен невероятно. С ума схожу! — Граф схватил ее и поцеловал.

Петронелла вскрикнула, изобразив негодование, вырвалась и побежала по аллее туда, где толпился народ.

Это было началом.

К королю приехал граф Теобальд Шампанский. Он был известен как мудрый правитель своей провинции, хороший военачальник, и Людовик рассчитывал на его содействие в кампании против Тулузы.

Когда король принимал графа, Элинор при сем присутствовала. Ей хотелось, чтобы весь мир знал, что у Франции есть не только король, но и королева, поэтому настояла на своем присутствии при подобных встречах.

— Добро пожаловать в Париж, — сказал Людовик. — Надеюсь, ты в добром здравии.

— В отличном, сир.

— И так же готов к бою? — Если вы имеете в виду это дело с Тулузой, сир, то тут вам ничем помочь не могу. Не думаю, что Господь благословит такое дело.

Элинор нахмурилась:

— Может быть, вы объяснитесь?

— Конечно, ваше величество, — поклонился граф. — Я не могу присоединиться к тому, что считаю несправедливым в отношении графа Тулузского.

— Несправедливо отобрать то, что ему не принадлежит и на что он не имеет никаких прав?

— Как будто все права на владение у него имеются, ваше величество.

— Вам не известно, что Тулуза отошла к моему деду в связи с его женитьбой и он оставил Тулузу на попечение Сен-Жиля на время участия в крестовом походе?

— В таком случае, ваше величество, мне не понятно, почему до сих пор это не было востребовано обратно.

— Потому что только сейчас это дело может быть решено, но это не значит, что его совсем не следует решать. Лучше уж поздно, чем никогда.

— Я остаюсь при своем мнении, ваше величество.