Ей придется расстаться со своими романтическими грезами и забыть о песнях своих трубадуров. В жизни все происходит по-другому. Такие мужчины, как он, когда находятся без жен, должны иметь других женщин. Он считает ее достаточно опытной, чтобы понять это. В будущем им придется надолго расставаться, а других женщин… их легионы. Ей надо привыкнуть к этому, и если появятся еще один или два внебрачных ребенка, которых он пожелает привести во дворец, они будут приведены.

Элинор приняла это. Она реалистка и не стала противиться тому, что было неизбежно. Но отношение ее к Генриху с того дня переменилось. Она больше не старалась ему угождать; теперь на первом месте было то, что хотелось и было удобно ей самой.

В детской появился маленький Жефруа, обаятельный карапуз. Король особо приглядывал за ним, заботясь, чтобы тот не чувствовал себя среди сводных братьев обделенным. Королева этого мальчика не замечала, а к Ричарду она испытывала совершенно необъяснимую нежность, о существовании которой в себе она даже не подозревала.

С переменой в отношениях они стали видеть друг у друга недостатки, каких раньше вовсе не замечали. Генрих стал часто казаться Элинор грубым, немыслимо одетым, его обветренные руки стали ей неприятны. Хотя он тверд в своих решениях, ей теперь казалось, что ведет он себя не по-королевски. Хотя тут она была не совсем права. Он добился того, что его воля исполняется немедленно и беспрекословно. Ей не нравились чисто внешние проявления, его поведение на людях, простота в одежде и то, что он не садился за стол, а часто ел стоя, как будто на это у него совсем нет времени. Она вспоминала изысканные обеды в замке отца и при дворе Людовика, поэтому вид стоящего за едой короля ее безмерно возмущал. У него участились приступы ярости. Теперь в ее присутствии он даже не пытался себя сдерживать. Она могла наблюдать, как он катается по полу и от злости грызет тростник. Временами ей казалось, что он сходит с ума: глаза принимали дикое выражение, ноздри раздуты, и он действительно напоминал свирепого льва, с которым его часто сравнивали. Из-за этой ярости его все боялись. И в то же время Элинор должна признать, что люди относились к нему с большим уважением. Все у Генриха подчинено одной цели: сделать Англию великой и не выпустить из рук ни единого клочка земли. Он желал быть для народа тем, кем был его великий прадед, могущественный Завоеватель. Хотя похожи они не были. Великий Вильгельм был сосредоточен на одних завоеваниях. Он был женат и, несмотря на длительные разлуки, оставался практически безупречно верным супругом. Вильгельм был чувственно холодным, а Генрих — нет. Элинор думала об этом и грустила, ей жалко ушедшего чувства, потому что Генрих по-прежнему ей необходим. Она не жалела об этом своем замужестве. Ругала себя за то, что наивно идеализировала отношения с мужем. Была сверх меры романтичной, а Генрих — страстный земной мужчина. Они одинаково хотели властвовать и повелевать, поэтому ее гордость страдает, оттого что вынуждена мириться с его неверностью. Ее особенно мучило воспоминание о том, как она преданно мечтала о нем, когда он развлекался со шлюхами, а с одной спутался настолько, что привел в королевскую детскую ее ребенка. «Сколько же он наделал таких детей по всей стране?» — думала она с досадой.

Желая усмирить Элинор, Генрих уделял этому ребенку особое внимание, и Элинор его невзлюбила. Генрих настоял, чтобы между детьми никакого различия не делалось. Но когда они вырастут, все будет иначе, размышляла Элинор. Тогда молодому господину Жефруа придется усвоить свое отличие от законных детей короля. Элинор понимала, что Генрих нахваливает своего сына ей назло, и поэтому старалась делать вид, что это ее совсем не задевает.

Малютка Ричард — ее главная радость и утешение. Он обещает быть очень красивым и уже проявляет характер, своим криком быстро добивается желаемого, чем приводит всех нянек в восхищение.