— Ты что, действительно думаешь, что сможешь удержать этого духа-демона? — мрачно спросил я у Риты. — Да как только он освободится, ты будешь первой, кого он сожрет. Демоны, знаешь ли, не слишком любят, когда из них делают цепных собачек.

— Если он освободится, я буду уже очень далеко от этого места. У меня будет молодость и большие перспективы, — ведьма улыбнулась мне. — А что тут будет делать Беор, и кого он будет пожирать, лично мне не особо интересно.

— В твои расчеты закрылась небольшая ошибка, — я хмыкнул. — Неудачного ты демона выбрала для своего желания обогатиться жизненной силой. Он, знаешь ли, живет в астрале, и нематериален для нашего мира.

— Ты что, мелкий паршивец, думаешь, я не знаю, с кем я заключила сделку? — она снова рассмеялась.

— А Беор — то знает, что сделка была? Или ты его не предупредила о мелком шрифте под звездочкой?

И тут в разговор вступила Ванда. Улыбаясь еще приторнее, чем ведьма, она буквально проворковала:

— И скольких же нужно было убить, чтобы сбросить двадцать лет и выглядеть на свои девяносто, а не на сто двадцать, как до этого? — Все-таки правду говорят о том, что только женщина может понять, как оскорбить другую женщину, чтобы она от ярости остатки разума потеряла. — Я даже представить себе боюсь, скольких вам на пару с Беором придется замочить, чтобы ты хотя бы на сорок стала выглядеть. Боюсь, что всей деревни вместе с нами не хватит, чтобы вернуть тебе молодость.

— Мне восемьдесят четыре, — процедила сквозь зубы ведьма. Ну и где логика? Она должна на нас Беора уже натравить, а не убеждать наглую девчонку, что ей меньше лет, чем та предположила.

— Прости, ты десять лет забыла. Ты хотела сказать, девяносто четыре? Ну, поздравляю, ты практически не изменилась.

— Очень скоро я проведу ритуал, чтобы вместе с молодостью получить полноценный доступ к магии, а не те жалкие крохи, которые достались мне от Кэмелов!

— О, а ведь сейчас не осень и даже не весна, с чего бы такое обострение шизофрении? — продолжала доводить ведьму Ванда. — Ты сама себя слышишь? Чтобы стать магом, им нужно родиться, тупая ты овечка! Ой, нет, прости, овечки до столь преклонных лет не доживают. Я ошиблась, это не шиза, это всего лишь старческий маразм, который подкрался как всегда незаметно.

— Закрой рот, толстуха! Отрастила сало, думаешь, что сможешь прельстить даже таких лопухов как твои дружки? Да за твоей броней тебе даже твоя юность не поможет.

— Это я толстуха? Ах ты грымза старая, — Ванда стиснула зубы, а ее голос слегка повысился. Что-то я не понял, из-за чего Ванда-то завелась? Да, она не обладала точеной фигуркой, как, например, Лиза Далтон, но она была миленькая, забавная, несмотря на свои странные пристрастия.

Однако Ванде, похоже, так не казалось, потому что они с ведьмой перешли уже на совершенно площадную ругань. Я стоял впереди всех, поэтому первым отреагировал на то, что Ванда, сжав топор, направилась к ведьме.

— Стой, — я перехватил ее за талию, пытаясь не подпустить к алтарю, нарисованные руны на котором начали светиться.

Ванда начала вырываться. Я с трудом удерживал ее, слегка приподняв и прижав к себе, шипящую как кошка девчонку.

Ведьма, расхохотавшись, подняла руки вверх. Блеснули и словно приобрели рельеф волки на серебряном браслете. Подул холодный ветер, и…

Все, что случилось потом, невозможно назвать ничем иным как невероятным невезением. Причем я даже не вполне уверен, что не повезло только ведьме.

Ванда особенно сильно размахнулась рукой, с зажатым в ней топором, и умудрилась полоснуть меня по обнаженному предплечью.