— Да, можно, вот только не нам, — я осторожно сел на ветку, на которой балансировал, хватаясь за ствол дерева. — Так что будем делать? — повторил я вопрос Ванды.

— До рассвета уже недалеко. Можно попробовать подольше посидеть на этой замечательной березке. Скоро приедет директор Сандер, разберется с этим бычком, и нас снимут отсюда. — Рейн последовал моему примеру, и сел, прислонившись к стволу спиной.

Ванда кивнула и начала спускаться поближе к нам. В итоге мы все втроем устроились на соседних здоровенных ветках на одном уровне. Бык ходил взад вперед под деревом, грозно мыча и злобно полыхая багровыми глазами.

— Похоже, его не только заперли в этом теле, но и очень сильно ограничили возможности в магическом плане, — задумчиво проговорила Ванда. — Но кто это мог быть? Сотворить такое…

— Это был Темный, — я решил прояснить ситуацию, пока мои друзья не выдумали что-нибудь малоправдоподобное и невероятное.

— Темный?! — вскричали они хором. — Ты уверен?!

— Да не орите вы так, — я осторожно посмотрел вниз. Бык продолжал бродить вокруг березы. — Да, я уверен.

— Но почему он тогда не довел дело до конца? Ему этот Гаврюша на полхлопка, — задал вполне разумный вопрос Рейн. Мы задумались.

— Может, он решил, что и так достаточно нам помог? — предположила Ванда. — И на поляне той прикрыл, и духа-демона средней упитанности в бычка загнал…

— Тоже средней упитанности, — буркнул Рейн, глядя на быка.

— Возможно, — я задумался. — Другой вопрос, откуда здесь вообще взялся Темный такой силы? Словно из твоих любимых романов материализовался.

— Отшельник какой-нибудь? Жил, понимаешь, своей богине тихонько молился, здесь в глухомани, а потом движуха началась: трупы неучтенные, ведьмы свихнувшиеся, какие-то духи под ногами путаются, да еще и на все это комиссия приедет… Зачем ему все это? Вот и разобрался по свойски, чтобы все успокоилось и вошло в привычную колею, — предположил Рейн. Но предложил он эту вполне жизнеспособную теорию как-то неуверенно, словно эта часть мозаики немного не сходилась.

— Темных отшельников не бывает, — вздохнул я. — Амбиции не позволят.

Мы снова замолчали. Бессонная ночь дала о себе знать и я, на секунду прикрыв глаза, почувствовал, что начинаю проваливаться…

Удар был настолько сильным, что я едва не свалился прямо под ноги беснующегося быка. Беору надоело ждать, пока мы слезем, и он решил начать действовать. Видимо Темный действительно очень сильно подорвал его силы, потому что действовать он начал совершенно как обычный бык. Он надрывно мычал, разбегался и таранил несчастную березу всей своей тушей. Таким нехитрым образом он вполне мог добиться определенного успеха — или береза в итоге не выдержит и сломается, или мы дружною толпою с нее, в конце концов, свалимся. Оба варианта обиженного демона вполне устраивали.

Первой не выдержала Ванда. Я это понял, когда мимо меня пролетел довольно сильный воздушный удар — этакий смерч в миниатюре. Подозреваю, что Ванда просто шибанула по быку чистой силой без какого-либо преображения. Да и не знаем мы особо никаких преображений, нас этому еще не учили. Это был словно сигнал, потому что мы с Рейном быстро присоединились к ней и принялись осыпать Беора всем, что только приходило нам на ум. Приходило до обидного мало, но в отличие от той же Ванды, мы хотя бы теоретически знали некоторые заклинания, которые можно очень условно назвать боевыми. Все-таки мотивация великая вещь: мне практически с первого раза удались и сгусток силы (на самом деле простейшее заклятье и мало, чем отличающееся от спонтанного выброса), и стрела (сочетание двух стихий воздуха и воды, именно этой стрелой Гволхмэй пытался убить Гвэйна), и даже увиденный мною единственный раз в исполнении Дефоссе Импаро.