|
Вагнер бросил глыбу вверх, как маленький камешек, и она полетела, поднявшись на высоту двух десятков метров. С волнением ожидал я, как грохнет эта глыба на землю. Но обломок падал обратно довольно медленно. Я насчитал десять секунд, прежде чем глыба опустилась вниз. И, когда она была над землей на высоте человеческого роста, Вагнер подставил руку, поймал и удержал глыбу, причем рука его даже не дрогнула. - Хо-хо-хо! - весело баском рассмеялся Вагнер и далеко отшвырнул от себя глыбу. Она, пролетев некоторое время параллельно земле, вдруг круто изменила линию полета на отвесную, быстро упала и со страшным грохотом разлетелась в куски. - Хо-хо-хо! - опять рассмеялся Вагнер и сделал необычайный прыжок. Поднявшись метра на четыре, он пролетел вдоль площадки в мою сторону. Он, очевидно, не рассчитал прыжка, так как с ним случилась такая же история, что и с глыбой: неожиданно он стал быстро падать. И если бы не откос, куда он упал, Вагнер, вероятно, расшибся бы насмерть. Он упал неподалеку от меня, по другую сторону можжевелового куста, застонал и выбранился, ухватившись за колено. Погладив ушибленное место, он сделал попытку встать и вновь застонал. После некоторого колебания я решил обнаружить свое присутствие и подать ему помощь. - Вы очень расшиблись? Не помочь ли вам? - спросил я, выходя из куста. По-видимому, мое появление не удивило профессора. По крайней мере он ничем не проявил его. - Нет, благодарю вас, - спокойно ответил он, - я сам пойду. - И он сделал новую попытку встать. Лицо его исказилось от боли. Он даже откинулся назад. Нога в колене быстро пухла. Было очевидно, что без посторонней помощи ему не обойтись. И я стал действовать решительно. - Идемте, пока боль не обессилила вас еще больше, - сказал я и поднял его. Он повиновался. При каждом движении больная нога причиняла ему страдание. Мы медленно поднимались по крутому склону. Я почти нес Вагнера на себе и сам изнемогал под тяжестью его довольно грузного тела. Но вместе с тем я был чрезвычайно доволен, что таким образом получил возможность не только увидать, но и познакомиться с профессором Вагнером, побывать в его жилище. Впрочем, может быть, дойдя до калитки, он поблагодарит меня и не впустит к себе? Эта мысль беспокоила меня, когда мы подходили к высокому забору его дачи. Но он ничего не сказал, и мы переступили заветную черту, - да едва ли он мог что-либо сказать. Ему было совсем плохо. От боли и сотрясения он почти потерял сознание. Я тоже валился от усталости. И все же, прежде чем ввести его в дом, я успел бросить через плечо пытливый взгляд на двор. Двор был довольно обширный. Посреди стоял какой-то прибор, похожий на аппарат Морена. В глубине двора, в земле, виднелось какое-то большое, застланное толстым стеклом, круглое отверстие. Вокруг этого отверстия, от него к дому и еще в нескольких направлениях из земли выступали металлические дуги, находившиеся друг от друга на расстоянии полуметра. Больше я ничего не успел рассмотреть. Навстречу нам из дома вышла испуганная пожилая женщина в черном - его экономка, как потом узнал я. Мы уложили профессора Вагнера в кровать. Глава 2 ЗАКОЛДОВАННЫЙ КРУГ Вагнеру было совсем худо. Он тяжело дышал, закрыв глаза, бредил. "Неужели от сотрясения может погибнуть эта гениальная машина-мозг профессора Вагнера?" - думал я с беспокойством. Больной бредил математическими формулами и от времени до времени стонал. Растерявшаяся экономка стояла беспомощно и только повторяла: - Что ж теперь будет? Батюшки, что ж теперь будет?. |
