– Всем надеть скафандры! – скомандовал я в микрофон, не отрываясь от экрана. Диск первого уровня находился примерно в середине длинного корпуса «Дерзкого». На мой экран передавалось изображение носовой телекамеры.

– Ну, погоди, гадина! – процедил я сквозь зубы.

Еще секунда – и нос «Дерзкого» коснется исполинской рыбины. Чудище стало вибрировать. Только бы не исчезло!

– ПОДОЖДИ, ДЬЯВОЛЬСКОЕ ОТРОДЬЕ!

Наконец корабль коснулся рыбины. Керрен включил тревогу и завопил:

– Нос поврежден! Разрушен корпус до первого диска! Я вскочил, ожидая удара.

– Керрен? – Ответа не последовало. – Керрен!! Экран погас. Наконец Керрен сообщил:

– Заработал сверхсветовой двигатель. Введите координаты для расчета!

– Что?!

– Сверхсветовой двигатель включен, сэр, – повторил компьютер. – Пожалуйста, введите координаты пункта назначения.

– Касавополус! – завопил я.

– Машинное отделение слушает, сэр.

– Сверхсветовой двигатель включен?!

– Нет, конечно.

– Господи! – Я оторопело уставился на темный экран без единой звезды. Значит…

– Что случилось? – спросил Касавополус.

– Рыба нырнула как раз в тот момент, когда мы в нее врезались.

– Что вы говорите, сэр?

– Она… Она взяла нас с собой.

* * *

Мы собрались в коридоре второго уровня – Касавополус, Уолтер Дакко, Грегор и я. Время шло, а на экранах был полный мрак, как во время сверхсветового полета.

Керрен уверял, что сверхсветовой двигатель работает, а я не решался обследовать корабль, опасаясь катастрофических последствий. Дело в том, что во время сверхсветового полета любой предмет, выброшенный за пределы корабля, мгновенно распадается на атомы; а в корпусе «Дерзкого» наверняка немало дыр; достаточно оказаться рядом с одной из них, чтобы погибнуть.

– Как быть? – растерянно спросил я, забыв о субординации, едва сдерживая дрожь.

– Главное, что мы живы, – проворчал Касавополус.

– Пока.

– А где мы? – охрипшим голосом спросил Уолтер Дакко.

– Наверное, в чистилище, – пожал я плечами.

– И что дальше? – спросил Грегор.

– Отдадим концы, – утешил я его.

– Когда, сэр?

– Скоро. Как только рыбешка тормознется или переварит нас. Или когда у нас кончатся запасы еды.

– Переварит? – с ужасом переспросил Дакко.

– Понимаете, – принялся я объяснять, – наш «Дерзкий» воткнулся в рыбину как раз в тот момент, когда она нырнула в сверхсветовое состояние. Керрен доложил, что вся передняя часть корпуса разрушена, а теперь еще и датчики вышли из строя. Так что в трюм лучше не соваться, там не исключены повышенная радиация и вирусы. Возможно, рыба переварит остатки «Дерзкого» вместе с нами.

– И скоро это произойдет? – спросил Грегор.

– Откуда мне знать?! – вспылил я. – Не задавай дурацких вопросов!

– Простите, сэр! Есть, сэр. – Он вытянулся по стойке «смирно». Все были в отчаянии.

– Что еще известно, сэр? – спросил Уолтер Дакко.

Я с удовольствием послал бы их всех к дьяволу и смылся к себе в каюту. Пристают со своими вопросами, будто я прорицатель!

– Что с машинным отделением, Касавополус? – спросил я со вздохом.