– Вы хотели видеть меня, сэр?

– Входи.

По моему настоянию Чарли Витрек надел голубую офицерскую форму, хотя Адмиралтейство отправило его в запас.

Он близоруко посмотрел через капитанский мостик:

– О!

Увидев меня, четко отдал честь. Врачи неплохо над ним поработали, хотя его карие глаза вместо прежних голубых приводили меня в замешательство.

– Вольно! – Чарли расслабился. Я серьезно на него посмотрел:

– Очень рад, что ты поднялся ко мне.

Я написал ему два длинных письма, где главным образом уговаривал принять участие в полете «Олимпиады».

– Благодарю вас, сэр. – На лице его заиграла дружеская улыбка.

– Устроился в своей каюте?

– Да, сэр. – Он помолчал. – Есть кое-какие неудобства. Нет, – поспешно добавил он, – я не жалуюсь.

– В чем же проблема?

– Я ношу форму гардемарина, но не в одной каюте с ними. Я называю вас «сэр», как и положено, но у меня нет никаких обязанностей, потому что я не принят и никогда не буду принят на службу. Это… странно. Но уверен, что сумею привыкнуть. – Он широко улыбнулся. Пробежался пальцами по волосам, поправил узел галстука.

– Да, я много об этом думал. – Я откинулся назад. – Сомневаюсь, что это долго продлится.

– Сэр? – тут же встревожился Витрек.

– Адмиралтейство, по свойственной ему мудрости, объявило тебя негодным к службе. У тебя нет возможности вернуться в строй.

– Нет, сэр.

– Пока ты находишься в этом правовом поле. Он нахмурился:

– Я не… Вы шутите со мной?

– Отчего же, можно сказать, что и шучу. – Я, смакуя, сделал паузу. – Чарли, когда мы отправимся в полет, у меня на корабле будет абсолютная власть.

– Конечно.

– Как только мы отчалим, я призову тебя на действительную службу. Хочу, чтобы ты был вместе с другими офицерами.

– Сэр, я не смогу стоять вахту. Я вижу недостаточно хорошо, чтобы наблюдать за приборами…

– У нас одиннадцать гардемаринов, и наблюдатели мне не нужны. Но некоторые из них слишком молоды, и ты будешь хорошо на них влиять. К тому же ты понадобишься мне для другого.

– Зачем? – заморгал он.

– Взгляни на этого гиппопотама. – Я показал рукой на окружающие нас стены корабля. – У нас три тысячи пассажиров, Чарли. Три тысячи! И еще огромный экипаж. «Олимпиада» больше похожа на город, чем на корабль, и на ней надо поддерживать порядок. Рано или поздно начнутся жалобы, пойдут разные требования, выдвинутся делегации, возникнут споры…

– Как в Ротонде, – скривил губу он.

– Только хуже, потому что отсюда некуда бежать. Чтобы сладить со всем этим, мне нужна помощь. – Мечтая о его приеме на службу, я думал, что это сработает, но сейчас не был так уверен. – Тебе известен мой стиль руководства, и ты идеальный кандидат. Помоги мне. – Мой голос смягчился:

– Пожалуйста.

– Сделаю все, что в моих силах… Но, сэр, вы делаете это не из жалости ко мне?

– Нет. – Я понял, что так оно и было. – Мне нужны офицеры, которым я доверяю абсолютно.

Сковывавшее его напряжение немного спало.

– Слушаюсь, сэр. Я доложу первому гардемарину. Кто это?

– Ты, Чарли. – Я постарался устроить это как можно более тщательно. Другим гардемаринам все было известно, но они получили приказ до поры ничего не говорить Чарли.