— Ты доведешь меня до сердечного приступа, — сказал он.

— Мне бы этого не хотелось, — отозвалась она, отступая назад.

— А я хочу, — прошептал он, снова целуя ее.

У него были нежные губы, а его руки обнимали ее так, что ей хотелось, чтобы он никогда, никогда не отпускал ее. Но вдруг ее взгляд упал на шляпу Дэнни, и она заставила себя заговорить:

— Кристи, я должна кое-что тебе сказать.

Он кивнул, убирая волосы с ее глаз. Все это время на ней были очки, и он поправил их. Этот жест был таким нежным, что у нее перехватило дыхание.

— Правильно, — подтвердил он, — ты говорила мне, что хотела о чем-то рассказать.

Она сглотнула, подошла к креслу и взяла в руки котелок. Заглянув внутрь, она увидела белую атласную подкладку — с крупинками песка и соли с того места, где она упала с головы Дэнни, — и ярко-красную вышивку. Этот котелок был антиквариатом (Лиззи иногда находила интересные старые шляпы на блошином рынке на Шестой авеню), на нем стояло имя изготовителя — «Мош и сыновья», Париж.

Кэтрин протянула Кристи шляпу, чтобы он заглянул внутрь. Она наблюдала за ним, пока он изучал обод и ярлык.

— Это французская шляпа, — сказал он. — Я удивился, увидев Дэнни в такой модной вещи. Я даже не сразу узнал его.

— Вышивка. — Кэтрин указала на малиновую строчку. Ее сердце вновь заколотилось, она так нервничала, что почти не могла говорить.

— «УЛ», — сказал он, прочитав красные буквы и глядя на нее своими ясными голубыми глазами. Она ожидала от него удивления, замешательства, но обманулась. Он смотрел на нее с доверием, как будто думал, что Кэтрин сообщит ему нечто такое, что поможет ему в поисках Дэнни.

— «У Лиз», — сказала Кэтрин.

Вот теперь он был в замешательстве.

— Не понимаю.

— Лиззи покупает старые шляпы на аукционах и блошиных рынках, — объяснила она. — Она никогда не снимает старые ярлыки, но всегда добавляет свою метку. Красный — цвет ее магазина, она всегда вышивает «УЛ» — «У Лиз».

— Дэнни купил эту шляпу у твоей подруги Лиз? — спросил Кристи, светясь от радости. — Тогда, может быть, она что-то знает! Может, она помнит его, он очень высокий мальчик, очень умный, полный жизни. Давай сейчас же позвоним ей!

— Кристи, — Кэтрин взяла его за руку, — она ее ему дала.

— Но если бы она знала, что это Дэнни, она бы сказала мне или тебе, а ты дала бы мне знать… — Его взгляд затуманился.

— Он просил нас не говорить, — тихо ответила Кэтрин.

В доме повисла тишина. Она увидела, как кровь отхлынула от лица Кристи, он побелел, она была уверена, что он не дышит. Он не вырвал у нее рук, а просто дал им упасть, как будто земное притяжение внезапно усилилось.

— Ты…

— Я видела его, — сказала она.

Он ждал, его глаза внезапно потемнели, как будто над прудом, покрытым льдом, наступила ночь.

— Мы помогали ему на протяжении года. После вашей драки полиция забрала тебя, а когда тебя отпустили, ты уехал с Бриджит домой, а Дэнни остался.

— Он этого хотел.

— Да. Он был голоден, мы накормили его. — Она не хотела рассказывать ему, как его сын рылся в мусорном баке около ресторана Мура на углу.

— Дэнни был голоден, — повторил он, вздрогнув. Он покачал головой, как будто это было уже слишком. — Я не хотел, чтобы это произошло, никогда бы этого не допустил.