– Это еще не все, – заметила Амелия.

Элиза тяжело вздохнула.

– Да, это еще не все.

– «Новые Патриоты» заявили, что универсальная вакцина использовалась как прикрытие для распространения биооружия, – проговорила Амелия, глядя на мать и пытаясь уловить на ее лице признаки обмана. – Они утверждали, что созданный вирус предназначался для убийства ста тысяч невинных людей. Отец признал это. Как он мог сделать что то подобное?

– Ш ш ш. – Ее мать дернула подбородком в сторону ближайших соседей. Но все остальные, казалось, спали. А они сидели в дальнем углу, что позволяло уединиться настолько, насколько вообще возможно в этом аквариуме. – Когда вы обвиняете бедных в их несчастье, как это делал ваш отец, это обесчеловечивает их. Становится легче оправдать зверства, если бедственное положение – их собственная вина. И если они меньше, чем люди…

– Ты знала? – зло спросил Сайлас.

Мать схватила Амелию за руку и сжала.

– Клянусь жизнью, я понятия не имела. И никогда бы не узнала. Я верила, что мы в безопасности. Ваш отец – он защищал нас. Я не знала.

Отвращение затопило Амелию. Она отдернула руку.

– Но ты знала, какой он человек.

– Амелия, ты должна понять. Мир так опасен. Он предложил безопасность.

– Безопасность? – Сайлас фыркнул. – Так вот как ты это называешь?

Между бровями Элизы пролегла линия.

– Так не должно было быть.

Амелия не переставая думала обо всех этих людях, обо всех тысячах жизней. Все эти матери и отцы, дети и младенцы, все они страдали, все умирали в муках.

И самое страшное – эти люди доверяли вакцине, верили в нее, ждали часами, чтобы сделать прививку своим больным детям. Все эти медицинские работники ставили уколы с улыбкой на лице и нежностью в прикосновениях, говоря: «Будет немножко больно». Потому что они не знали. Откуда им было знать, что они несут горе, ужас и смерть? Она согнулась, кислота обжигала горло.

– Амелия! Ты в порядке? – Элиза потянулась за сумочкой. – Дать твои таблетки?

– Я в порядке. А как же лекарство? Лекарство, которым «Новые Патриоты» хотели помочь всем этим больным людям?

– Они не хотели вакцину для людей. Только для себя.

– Что?

Ее мать закрыла глаза. Когда она снова их открыла, в них плескалось страдание.

– Доченька, дорогая, присядь.

Амелия напряглась.

– Просто скажи мне.

– Биооружие – оно заразило не только людей, получивших вирус через укол.

Голова закружилась. Появилось такое чувство, как перед мигренью, когда возникает неприятное состояние. Предупреждение.

– Рассказывай.

– Искусственный вирус, введенный в вакцину от гриппа, мутировал. Он заразен.

– Заразен, – повторила Амелия. В голове помутилось, мозг заволокло туманом.

– Всегда есть вероятность распространения вирусов при использовании вакцины, в которой есть живой потаген, например, против кори или полиомиелита. Но это… что то случилось. Я не эксперт, но полагаю, что искусственный вирус слился с летучим штаммом гриппа H17N10 в десятках тысяч уже зараженных людей, которые выстроились в очередь, чтобы получить универсальную вакцину. Когда эти два вируса заразили одни и те же клетки носителя, они подверглись изменению, объединив свой генетический материал для создания нового штамма – вируса Гидры. Я почти ничего не знаю кроме этого. Но прямо перед тем, как связь на «Гранд Вояджере» прервалась, Центр контроля заболеваний объявил вирус Гидры пандемией.

– Что нам теперь делать? – спросила Амелия, борясь с паникой.