Ее желудок сжался, но Амелия закрыла глаза и позволила ему вести. Воздух изменился, стал холоднее. Она почувствовала пространство по обе стороны и над собой. Габриэль помог ей подняться по двум ступенькам.

– Оставайся здесь, но не смотри. Я скоро вернусь.

Любопытство одолевало Амелию, но она повиновалась, потирая браслет, пока ждала.

Через минуту раздались его шаги. Габриэль взял ее за руку. Между ними проскочили искры. Его пальцы были теплыми, сильными и мозолистыми. Амелия не привыкла прикасаться к такой грубой коже. И в этом не было ничего плохого, что бы ни говорил ее отец.

– Можно мне посмотреть?

– Открывай глаза.

Амелия вздохнула. Она стояла на небольшой платформе с ковровым покрытием перед несколькими массивными подводными смотровыми окнами, встроенными в корпус корабля. По ту сторону обзорных окон чернела бурлящая вода. Остальная часть помещения представляла собой театр, рассчитанный по меньшей мере на пятьсот человек.

– Посмотри вверх.

Куполообразный потолок мерцал мягким голубым светом. В воздухе над ними проплывали прекрасные реалистичные голографические существа – тысячи рыб всевозможных цветов и размеров, различные виды акул, китов и дельфинов. Казалось, будто находишься на дне океана и смотришь вверх, вверх, вверх через лиги воды, наполненные морской жизнью.

– Владелец «Гранд Вояджера», Кевин Мердок, планировал это долгие годы. Он сделал проект по образцу планетария, но назвал его Океанариумом. Открытие состоится через несколько месяцев. До возвращения художника, который закончит фрески, помещение пустует. Роботы не очень то разбираются в произведениях искусства. Вот как то так. – Он похлопал по лестнице позади себя: на нижней ступеньке стояла банка с разбрызганной краской. Позади зрительного зала стены окружали лестницы, брезентовые тенты, ящики и инструменты.

В нескольких футах перед ней проплыла морская черепаха, лениво хлопая ластами. Очертания ее тела светились слабым электрическим сиянием. Вид совершенно прекрасный.

– Это потрясающе, – вздохнула Амелия.

– Смотри сюда. – Он вытянул пальцы к группе рыб ангелов. Голографические существа почувствовали его руку и устремились прочь во вспышке сверкающей чешуи.

Амелия последовала примеру Габриэля и помахала дельфину. Дельфин поприветствовал ее плавником. Она засмеялась.

– Ты их можешь даже почувствовать. Проекции используют плазму. Тактильные ощущения имитируют осязание.

Она наблюдала за двумя скатами манта, проплывающими по воздуху.

– Они реагируют на музыку?

Габриэль усмехнулся.

– Да. Я приведу тебя сюда позже, и ты сможешь сыграть. Посмотрим, какая музыка им больше нравится – классическая или старый добрый рок н ролл.

Амелия не смогла сдержать довольной улыбки. Ей бы это очень понравилось.

А потом Габриэль снова оказался рядом, запустив руки в ее волосы. Он наклонил ее голову к себе и поцеловал. На одно прекрасное мгновение Амелия забыла, как должна себя вести, и просто отдалась поцелую. Она смогла почувствовать все – его пальцы, касавшиеся изгиба уха, возбуждение в животе, прилив сил, заполнивший все ее существо.

Когда Габриэль смотрел на нее, его глаза казались темными и бездонными. Как будто он действительно ее видит.

Над ними что то громыхнуло.

– Что это? – спросила она, прижавшись к его губам.

– Просто гром. – Он поцеловал ее глубже, сильнее. Амелии казалось, что ее ноги могут оторваться от пола. Она могла бы парить, подобно светящимся морским существам, которые кружились вокруг них, голубые и искрящиеся.

Звук повторился. Бум, не похожий на гром. Амелия заставила себя прервать поцелуй.

– Это странно.

Раздался громовой раскат.

– Просто гроза.