До комнаты матушки я шла не спеша, словно уговаривая саму себя сбежать, пока еще есть возможность, но нет, мне нужен этот разговор, и не важно, как сильно она будет гневаться. Кольцо уже просто сводило меня с ума одним своим присутствием в моей жизни.

Остановившись около ее дверей, я набрала в грудь побольше воздуха и все же постучала. Словно прыгая в темный омут с головой, не давая себе и шанса на побег. Мелодичный голос разрешил войти, и пришлось тянуть за ручку двери, просачиваясь в комнату к маме.

— Дорогая, — обернулась матушка, — что-то произошло? Ты такая бледная.

— Мне нужно с тобой срочно поговорить, — кое-как заставила себя произнести эти слова.

— Присаживайся, — кивнула она на кресло, — и рассказывай, что же тебя тревожит, дорогая.

Осторожно опустилась в кресло, и, набрав побольше воздуха в легкие, начала непростое повествование. Не стала скрывать, и начала с самого начала, еще с того момента, как моя нога коснулась порожка кареты, а рука теплой ладони в перчатке.

Я не скрывала ничего, вещая и вещая. Медленно выталкивая из груди слова и стараясь не запутаться в самом повествовании. Нет, мама — это единственный человек, который должен меня понять. Та, кто сможет вырвать меня из безумного круга мыслей, которые затягивали меня в водоворот нерешенных и необдуманных поступков и событий.

Она меня не перебивала, но и по выражению ее лица я могла сделать вывод, что моя родительница пребывает не в самом радужном расположении духа. Все, о чем я ей вещала, не пришлось по душе бывшей Герцогине, а ныне Виконтессе. В глазах матушки творился такой круговорот эмоций, и бурлили такие чувства, что не хватало только бабушки рядом, чтобы меня линчевали тут же.

Словно во всех смертных грехах этого мира сразу стала виновата только я одна. Но апогеем всего стало кольцо, которое мне пришлось поставить на столик и продемонстрировать матери как неопровержимое доказательство моих слов.

— Не ожидала я от Вастарга такой глупости, — после затянувшегося молчания произнесла мама. — Никто и никогда не просил от него каких-то жертв ради нашей дружбы. Да, я сбежала с твоим отцом и стала жить лучше, чем Королева. Но это не значило, что мы теперь жалеем и хотим себе трон и его корону. Мы даже на твое участие во всем этом фарсе согласились из-за того, что нам жалко его ребенка и отдавать власть непонятно кому.

Мама замолчала, думая о чем-то своем. Я не спешила продолжать диалог, зная, что она и без меня прекрасно все услышала, запомнила и теперь анализирует сказанное мною, прикидывая так и этак. Так что как только что-то достойное моего внимания родится в ее гениальном мозгу, мне будет немедленно об этом рассказано и сообщено. А пока что от меня требуется только одно — молчать в тряпочку и не мешать ей размышлять над нашими проблемами. В наличии этих самых проблем я даже не сомневалась. Чем дальше заходил отбор, тем страшнее становилось даже мне.

Четвертое испытание, которое готовилось в полной секретности, и на котором работали только наши люди, и то смогло пойти наперекосяк, и неизвестно кто его испортил. Утечка информации могла произойти только во время отправки участниц на места их тестирования. А это могло значить только одно, нас сдали уже сами наблюдатели. Но я почему-то была полностью уверена в том, что даже перетряхнув всех присутствующих, мы так и не найдем предателя. А найти нам его нужно было кровь из носу, либо наша репутация опустится ниже плинтуса.

Благодаря слухам, только слепоглухонемой не слышал про мое участие в отборе невест для нашего Принца, за нашей семьей внимательно наблюдают. Причем не только в мире наемников, но и вся знать, да и люд простой тоже. Настолько это увлекательное зрелище, что не в сказке сказать, не внукам по наследству передать.

— Знаешь, — неожиданно отозвалась матушка, мысленно придя к какому-то решению, — как бы смешно это не звучало, но похоже тебе придется надеть это кольцо.