Она медленно поднималась по парадной лестнице, поднимая веками лежавшую пыль. Огромная мраморная лестница постепенно сужалась наверху. Рваные остатки ковровой дорожки рассыпались под ногами. Шагнув на последнюю ступеньку, Лэа опустила руку с табличкой и подняла голову, чтобы прочитать выбитую над дверью надпись: «Из бездны – к свету». Лэа представила, как сотни начинающих магов ломали голову над этой фразой, толкуя ее на разные лады и споря между собой до хрипоты.

Она толкнула тяжелые створки дверей, ведущих в тронный зал. Раздался протяжный тяжелый скрип, и двери медленно поползли в стороны, поднимая столбы пыли.

Лэа шагнула внутрь, оглядываясь по сторонам. Табличка рвалась из ее рук, как безумная, и Лэа ее выпустила. Она рванулась вверх, под самый потолок, на котором раскинулась потрясающей красоты фреска, изображавшая хитросплетение разноцветных магических потоков. Лэа подозревала, что это своего рода карта, и если приглядеться, можно было различить очертания материков Элатеи.

Табличка взмыла прямо вверх, направляясь к известному ей одной месту. Лэа успела разглядеть маленькое темное пятно, прежде чем она заняла свое место.

Фреска была восстановлена. Бушевавший за окном гром стих. Стало так тихо, что Лэа слышала биение собственного сердца. Время словно замедлилось, сердце разжалось, медленно разогнав по артериям кровь, затем сжалось, и Лэа услышала тоненький, мелькавший где-то на грани сознания свист, частота которого быстро нарастала. От этого свиста вот-вот готова была лопнуть голова.

Лэа осторожно подошла к оконному проему, стараясь не пораниться о витражные осколки, и выглянула наружу.

С небом творилось что-то нечто невообразимое. Грозные кучевые облака насыщенного фиолетового цвета клубились как черный дым, изрезанный белыми вспышками молний.

Свист все нарастал, приобретая все более немыслимые оттенки звучания. Тучи неслись по небу с такой скоростью, что рябило в глазах. Замок затрясся, содрогаясь от фундамента до башен, с потолка посыпалась штукатурка. Лэа отскочила от окна, но продолжала видеть, что творится снаружи. Небо начало опускаться на землю, будто пыталось придавить ее своей тяжестью. Тучи, ранее фиолетовые, начали менять цвет с немыслимой скоростью.

Лэа почувствовала, как за воротник затекает что-то теплое и мокрое и дотронулась до уха – из ушей шла кровь.

Раздался громкий противный скрежет, и люстра с грохотом упала на землю.

«Нужно бежать отсюда», – подумала Лэа. – «Бежать, пока меня не придавило».

Бежать в творящееся снаружи безумие не хотелось, но делать было нечего.

Лэа бросилась наружу со всех ног, уворачиваясь от падающих на нее глыб и колонн, одним махом слетела с лестницы, стрелой пересекла парадный зал и толкнула входные двери.

Едва они открылись, Лэа зажмурилась. Весь дворец снаружи окутывало ослепительное сияние, больше похожее на тонкую пленку, окутавшую замок. Лэа заслонилась рукой и бросилась вниз с крыльца, прочь со двора, как можно дальше от рушащейся архитектуры.

Сияние вокруг стало настолько ослепительным, что Лэа упала ничком на землю, закрывшись руками.

«Пусть все это закончится как можно скорей!»

Она ощущала, как дрожит земля под ее руками, надсадно и мелко вибрируя.

Лэа рискнула приоткрыть глаза, и то, что она увидела, было невероятно. Развалившийся почти до основания дворец пришел в движение. То, что Лэа приняла за ослепительно сиявшую белоснежную пленку, изменило свою форму, превратившись в сплетающиеся завихрения чистой магии. Лэа никогда не думала, что магия может быль столь осязаема. Невесомые воздушные потоки с легкостью ворочали каменные глыбы, поднимая их в воздух и пуская в неудержимый смертельный пляс.