Не сознавая, что делаю, я опустился на колени, голый и оскверненный, и коснулся в поклоне этой голой и оскверненной земли. И тогда сухая пустота поглотила меня.

    – Эй, – испуганно позвал меня Тенах из немыслимой дали, – что с тобой?

    – Мы нашли, – ответил я, тошнотный комок растекся по моему телу и проступил сквозь кожу липким холодным потом.

    Мне было холодно. Так холодно, что ледяная вода ручья казалась мне теплой. Я лежал на камнях, и она омывала меня.

    – Я не хотел, чтоб ты видел Поляну, – хмуро говорил Тенах, глядя куда-то в сторону.

    – Не бойся, я не спятил, – медленно ответил я, глядя вверх, в звонкую синеву. – Если я сказал, что мы нашли, значит, так оно и есть.

    – То, что мы искали… оно… там? – удивился Тенах. – На этой… ээ…

    – Свалке, – безжалостно закончил я. – Нет. Оно, к сожалению, уже не там. Оно сбежало оттуда, когда ваши кретины уничтожили Поляну, и цветы Богов. Его уже ничто не удерживало, и оно удрало.

    – Ты хочешь сказать, что цветы сторожили его? – недоверчиво спросил Тенах.

    – Я не «хочу сказать», Тенах, я сказал. Оно было там и ушло.

    – А что это такое? – полюбопытствовал Тенах.

    – А вот это уже не твое дело, – отрезал я, – достаточно и того, что я знаю, что это такое. И знаю, что мне теперь делать. И нельзя терять ни одного дня, ни часа.

    – А сейчас мы этого драгоценного времени не теряем? – несколько ядовито осведомился Тенах, уязвленный моими словами.

    – Нет, не теряем. Я пытаюсь думать, хотя ты мне и мешаешь. Погоди немного. Я сейчас еще чуть-чуть погреюсь, и пойдем.

    Тенах взглянул на воды ручья, где я грелся, и тело его покрылось гусиной кожей.

    – Интересно, где же нам его искать? – задумчиво произнес он.

    – Не искать, – поправил я его. – Звать. Но место найти надо, тут ты прав. Куда попало оно не придет.

    У Тенаха вся кровь от лица отхлынула. Он сделался белей своих подштанников.

    – Ты хочешь… о Боги!.. Я слышал о таком. Какой ужас, Наемник.

    – Да уж, приятного мало, – согласился я. – Только обсуждать ничего не надо, тем более здесь.

    Невеселое вышло у нас возвращение. Тенах в совершенно непотребном виде, а именно в штанах, позаимствованных у придурка, вместо положенных ему по храмовому уставу одежд, уныло плелся впереди. Несмотря на его усталую медлительность, я едва поспевал за ним, ибо вынужден был идти крайне осторожно: штаны второго придурка были мне малы, и я попросту не мог сколько-нибудь заметно переставлять ноги, опасаясь, что они лопнут на мне с треском, а у меня даже плаща не будет прикрыться. Плащ, куртку и все прочее я закопал в лесу вместе с ненужными штанами, уж очень они мерзко воняли. То есть это Тенах сказал, что воняли. На душе у меня было до того гнусно, что мне любая вонь казалась нипочем.

    Я действительно знал, что мне предстоит сделать и вполне разделял мнение Тенаха. Действительно, ужас. Только дело обстоит еще хуже, чем он полагает. Ему и невдомек, что я знаю только «что», но не «как». В свое время я залез в запретные для меня книги и прочитал об этом обряде, но не все, далеко не все. Прочти я все – тогда – меня бы уже на свете не было. Тот сопляк, которым я тогда был, не умел защищаться от подобных вещей.