Он ожидал от себя всего, что угодно, но только не испуга. И все-таки его первым чувством был испуг, мгновенный и всепоглощающий. Дина не сводила с него своих огромных глаз, в которых боролись доверие и сомнение.

– Нас ничто не торопит, Дина.

– Торопит. Не тебя. Меня. – Неужели это его сердце колотилось у нее под ладонью? Как же оно могло биться так быстро, если Финн выглядел совершенно спокойным и даже его руки как-то непринужденно задержались у нее на плечах? – Ты мне нужен.

От этих слов его словно захлестнула волна – но не просто желания. Нет, это было иное чувство, более острое и горячее. От плеч его руки скользнули вверх, к ее лицу, и Финн наклонился вперед, губами к ее губам. – Я не сделаю тебе больно.

– Я знаю, – отвечала Дина, но все равно она вся дрожала. – Я этого и не боюсь.

– Нет, боишься, – с горечью и жалостью произнес Финн. – Но потом ты не будешь бояться, – пылко пообещал он. – Если захочешь, чтобы я остановился, только скажи.

– Я не захочу. – В ее глазах снова возникла отчаянная решимость. Финн мысленно поклялся себе, что скоро она будет помнить только об удовольствии.

Пока он расстегивал ее рубашку, у Дины пересохло во рту. Медленно, не отрывая взгляда от ее глаз, он снял с нее первую одежку, бросил в сторону. Потом улыбнулся:

– На это потребуется некоторое время. Она нервно, прерывисто засмеялась.

– Я никуда не спешу.

Ее глаза были закрыты, лицо обращено к нему. Все было так естественно и так просто. Естественно и просто было прижаться к нему всем телом, обнять его и притянуть к себе еще ближе. Дина снова задрожала, когда он сдернул платок с ее шеи. Но не от холода. И не от страха. Хотя невольно затаила дыхание, когда он взял ее на руки и уложил на теплую медвежью шкуру у камина.

– Я хочу, чтобы ты не думала ни о чем, кроме меня. – Он опять поцеловал ее в губы, на мгновение замер, потом сел, чтобы снять с нее ботинки. – Ни о чем и ни о ком, только обо мне.

– Не буду. Просто не смогу.

Солнце и отблески пламени плясали на ее закрытых веках. Дина вслушивалась в шипение и треск огня, шорох одежды – это Финн снимал свою рубашку, стягивал обувь. Потом он оказался рядом с ней, нежно прикоснулся к лицу. Она открыла глаза и посмотрела на него.

– Я хотел тебя с того самого момента, когда впервые увидел.

Она улыбнулась, желая расслабиться, прогнать прочь эти гадкие уколы сомнения.

– Почти год тому назад…

– Больше. – Он ласкал губами ее губы, согревал их своим дыханием, ждал от нее ответа. – Ты вбежала в комнату новостей и бросилась прямо к своему столу, а потом завязала волосы красной лентой и стала печатать текст. Это было за несколько дней до того, как я уехал в Лондон. – Его рука скользнула по шелку, покрывавшему ее тело, почти не касаясь его, словно показывая, как это могло бы быть. – Я тогда долго смотрел на тебя. Было такое ощущение, будто меня ударили молотком по голове. И столько месяцев спустя я вдруг вижу тебя на посадочной полосе под дождем.

– И ты поцеловал меня.

– Я жил этим целых шесть месяцев.

– А потом украл мой репортаж.

– Ага. – Он усмехнулся и накрыл ее губы своими. – А теперь и тебя тоже.

Она инстинктивно напряглась, когда его рука скользнула под шелк. Но не было ни спешки, ни грубых прикосновений. Через несколько секунд ее мышцы расслабились от легкой и нежной ласки – одними кончиками пальцев. И когда его рука направилась выше, к груди, тело Дины само изогнулось ей навстречу.