«Слишком много записок», – подумала Фрэн, и внутри у нее все сжалось. За последние несколько месяцев Дина получала их слишком часто.

– Ты сообщила в полицию?

– Я позвонила лейтенанту Дженнеру прямо из машины. Но я ничего не в состоянии с этим поделать. – Ее голос дрожал как от разочарования, так и от страха. «И было бы легче, – поняла Дина, – чувствовать что-нибудь еще, кроме страха – что угодно». – Я никак не могу в этом разобраться, определить происходящее на свое место… Не могу ни принять, ни отказаться. – Пытаясь успокоиться, она потерла лицо руками, словно надеясь, что так защитится от паники; – Не могу спокойно говорить об этом. И всякий раз, когда напоминаю себе, что мне не угрожали, не причиняли никакого вреда, то чувствую, что у меня вот-вот начнется истерика. Он везде находит меня. Я готова на коленях умолять его, чтобы он оставил меня в покое. Просто оставил меня в покое. Фрэн, – беспомощно произнесла Дина, – я не знаю, что делать.

Фрэн встала и положила Келси в манеж. Потом подошла к Дине и взяла ее руки в свои. В этом прикосновении была не только поддержка, но и тихо бурлившая досада.

– Почему ты не говорила мне это раньше? Почему ты ни разу не дала понять, как сильно тебя это расстраивает?

– У тебя и так много дел. Обри, малышка.

– Так что, ты пожалела молодую мать и притворилась, для тебя все это так, ерунда, побочный продукт славы? – Внезапно разозлившись, Фрэн шлепнула обеими руками себя по бедрам. – Это же чепуха, Ди! Обидная, несправедливая чепуха!

– Я не видела никакой причины для беспокойства! – огрызнулась Дина. – Сейчас у нас и так столько всяких дел: шоу, козни Анджелы, сын Маргарет разбил ее машину, у Саймона умерла мать. – Презирая себя за то, что приходилось оправдываться, она опять повернулась к окну. – Финн летит на Гаити на следующей неделе. – Снаружи пес прыгал вслед за летавшими туда-сюда снежками. Дине хотелось плакать. Прижавшись лбом к холодному стеклу, она ждала, пока ее нервы немного успокоятся. – Я думала, что смогу справиться сама. Я хотела справиться сама…

– А Финн? – Фрэн подошла к Дине сзади и потерла ладонью ее окаменевшую спину. – Он знает, что с тобой сейчас происходит?

– У него очень много других забот.

Фрэн даже не постаралась сдержать негодующее фырканье.

– Это значит, что и с ним ты вела такую же игру. Ты сказала ему о последнем письме?

– Наверное, лучше подождать, пока он вернется из предстоящей поездки.

– Ты просто эгоистка!

– Эгоистка? – Ее голос дрогнул от удивления и боли. – Как ты можешь это говорить? Я не хочу, чтобы он волновался обо мне, находясь за тысячи миль отсюда!

– Он хочет волноваться о тебе. Боже, Ди, как может такой тонкий и внимательный человек, как ты, быть одновременно таким упрямым? Финн любит тебя. И хочет разделить с тобой все – и хорошее, и плохое. Он заслуживает того, чтобы знать, что ты чувствуешь. Если ты любишь его хотя бы вполовину так же сильно, как он тебя, то не имеешь права ничего скрывать от него.

– Я не собиралась скрывать…

– Но именно это ты и делаешь. Это несправедливо по отношению к нему, Ди. Как и… – резко оборвав фразу, Фрэн выругалась. – Извини, – но ее голос звучал напряженно и холодно. – Это совершенно не мое дело, какие у вас с Финном отношения.