— А это Кирочка, Танина дочь, — поспешно сказал Кирилл. — Кирочка, познакомься.

 Маленькая тощенькая Кирочка вежливо улыбнулась тонкими, как ниточка, губами.

«Нужно подбодрить этого оловянного солдатика», — подумала Аврора и самым своим ласковым голосом — обычно она использовала его для беседы с детьми — сказала:

— Вы напоминаете балерин Дега, у вас такие же тонкие черты и хрупкие плечики... Кем вы собираетесь стать, дружочек?

Кирочка молчала. Молчала и смотрела на Аврору. Какова? Нужно иметь достаточно мужества, чтобы не ответить на благожелательный вопрос взрослого человека, а уж не ответить Авроре было и вовсе необычно.

Аврора обиженно выпятила губы и надулась. Большей частью ее любили, уважали и отчетливо отвечали на вопросы.

...Каждый человек чем-нибудь гордится, например собой, или своими детьми, или своей собакой. Удачный кафель в ванной, платье от Балансиага, кандидатский диплом — мало ли предметов для гордости. И Аврора тоже гордилась, вернее, жила с постоянным ощущением своей особенной судьбы.

Дело в том, что в Аврориной квартирке когда-то давно обитала ее старшая сестра, очень бойкая барышня с ярко выраженными художественными пристрастиями. Сестра была знакома решительно со всем Питером, и среди «всего Питера» действительно были тогда еще просто юные непризнанные поэты, писатели и художники, а в будущем — питерская слава. Поэты, писатели, художники бывали у сестры, разговаривали, пили вино, читали свои произведения и смеялись, а маленькая Аврора по очереди сидела на коленях у будущих знаменитостей и ни за что не соглашалась идти спать. Позже поэты,

писатели и художники уехали за границу и стали знаменитыми или остались и стали знаменитыми, и когда, через много лет, старшая сестра умерла, именно Аврора сделалась почти единственной из тех, кто помнил о том, как поэты, писатели и художники пили вино, читали стихи и смеялись. Аврора гордилась достижениями всех своих знакомых знаменитостей, но особенно трепетно относилась к великому питерскому Поэту, равному, как она считала, самому Пушкину. Она вспоминала Поэта профессионально — в прессе, на радио и однажды даже на телевидении, после чего стала считать себя почти телезвездой. За долгие годы она добавила к своим воспоминаниям много разных подробностей. Единственное, о чем Аврора всегда забывала упомянуть, — что Поэт, очевидно, был большим другом детей, потому что самой Авроре во времена близкого общения с ним было не больше восьми-девяти лет. Никто и не заметил, что Аврора невзначай совершила истинный подвиг любви — слегка разминувшись с Поэтом во времени, она сделалась его современницей, прибавив себе лет пятнадцать. Лишь бы быть рядом с ним, хотя бы в собственных воспоминаниях. В квартирке за прошедшие со времен визитов Поэта десятилетия ничто не изменилось. Аврора жила среди священных предметов: вот стул, на котором сидел Поэт, вот карандашный рисунок Поэта на буфете, а вот и винная бутылка с написанным на этикетке рукой Поэта четверостишием. Но ведь он и чай здесь пил, не мог не пить. Тогда почему бы не из этой, к примеру, чашки?. . Выходило, что мемориальным в ее доме было все, включая и саму Аврору.

 Мог ли Поэт представить, что где-то в огромном мире затерялась эта крошечная квартирка, где десятилетиями жила память о его мимолетном присутствии?

Ну, Поэт, наверное, мог, а вот обычные люди ничего не знают друг о друге. Быть огоньком, мягко горящим в чьей-то душе, даже не подозревая об этом, — это так волнующе и загадочно, а с другой стороны, почему бы и нет — ведь в нашей душе тоже обязательно живет Некто, к примеру, образ первой любви из детского сада, и он, этот образ, никогда об этом не узнает...

Ну а в Аврориной душе жил Поэт.

Б. А.