Она здесь не проходила.

Второй мыслью Дункана был летний домик. Подойдя ближе, он убедился, что не ошибся в своих предположениях. Маргарет сидела внутри, не глядя на него, хотя она должна была знать о его приближении.

Дункан боялся отлучиться. Он предпочел бы оставаться в доме, крепко обняв Тоби. Но вскоре он попросил трех членов семьи Мэгги защитить и не отдавать мальчика, если представители закона появятся на его пороге, пока он отсутствует.

— Конечно, — сказала герцогиня со слезами на глазах.

— Разумеется, — почти хором ответили Мертон и Морленд.

— Идите к Мэг, — добавила герцогиня.

Ему совсем этого не хотелось. Всю неделю Дункан сердился на нее, задетый более, чем готов был признать. Он думал, что она близка к тому, чтобы полюбить его. Однако ее доверия оказалось недостаточно даже для того, чтобы выслушать, что он скажет в ответ на вопросы, на которые она ответила сама.

Конечно, вина наполовину лежала на нем. Ему не следовало ждать так долго, прежде чем рассказать ей то, что она имела полное право знать.

Он вошел внутрь летнего домика и прислонился спиной к дверному косяку. Маргарет даже не взглянула на него.

— Мне тошно находиться в одной комнате с тобой, — заявила она без всякого выражения.

— А меня охватывает бешенство, когда я нахожусь в одной комнате с тобой, — парировал он. — Ты всегда задаешь вопросы, Мэгги, не так ли? И сама на них отвечаешь. Как удобно!

Маргарет наконец посмотрела на него, с нескрываемой неприязнью.

— Ты прав, — сказала она. — Не стоило задавать вопросы, когда ответы настолько очевидны.

Дункан скрестил руки на груди.

— Я очень виноват перед тобой, — произнес он, — полагая, что мое клятвенное обещание умершей женщине значит больше, чем мои обязательства перед собственной женой. А возможно, я просто откладывал признание из страха перед последствиями. Все, что я говорил тебе раньше, Мэгги, правда. К сожалению, я рассказал тебе только часть правды, и это очень плохо с моей стороны. Ты имела право узнать все до того, как согласилась выйти за меня замуж.

— Имела, — сказала Маргарет. — Но я поступила как дура, поверив тебе.

Она откинулась в кресле и отвернулась, устремив взгляд в окно.

— По твоим словам, — продолжила она, — миссис Тернер подвергалась насилию со стороны своего мужа. Допустим. Но если ты знал, увозя ее, что она беременна, ты поступил очень плохо. Если ты обнаружил это позже, ты поступил очень плохо, удерживая ее при себе. Если ты действительно полагал, что ее жизнь и рассудок находятся в опасности, и тем не менее удерживал ее, ты поступил очень плохо, позволив ей скрыть существование сына от мистера Тернера. И наконец, даже если ты поступил так ради ее спокойствия, ты поступил очень плохо, скрывая Тоби от его отца после ее смерти.

— Бога ради, Мэгги, — сказал он, снова рассердившись, — Тоби — не сын Тернера!

Маргарет обратила на него холодный взгляд.

— Лжец! — заявила она. — Я заметила сходство между ними. Просто до сегодняшнего дня я не отдавала себе в этом отчета. Но теперь я знаю. Тоби похож на мистера Тернера.

Дункан рассмеялся, хотя ему было совсем не весело.

— Вот видишь? — фыркнула она. — Ты не можешь отрицать правду, когда она смотрит тебе в лицо. Тебе придется вернуть ребенка отцу, и это нанесет ему непоправимый вред. Пусть Бог пощадит твою душу, Дункан.

— Ты по-прежнему сама отвечаешь на свои вопросы, Мэгги, — заметил он. — В течение двух недель после нашей свадьбы я жил в раю для дураков. Мне казалось, что ты способна любить.