Маша Трауб. Нам выходить на следующей
– Мам, мне плохо, – сказала она. – Что, голова болит? Выпей таблетку, – ответила мать. – Нет, не голова. Просто плохо. – Так, давай приводи себя в порядок, у нас вечером гости. Надо еще в магазин сходить – я майонез забыла купить. – Мам, а давай просто посидим на кухне. Вместе. Я тебе про работу расскажу. И еще кое про что. – Алуша, обязательно посидим. Только не сегодня. Ладно? – Мама, я беременна. Что мне делать?
У Аллы Сергеевны был муж – красавец. Голубоглазый блондин Андрей Андреевич. Любил он жену больше жизни. Хотя они толком и не успели пожить. Только поженились, началась война. Андрей Андреевич ушел на фронт. Алуша отказалась ехать в эвакуацию и вслед за мужем записалась добровольцем. И Алла Сергеевна и Андрей Андреевич прошли всю войну и остались живы. Чудо? Судьба? Чудо, но оказалось, что не судьба. Алла Сергеевна в Москву не вернулась. Дошла до Орджоникидзе, там и осталась. Ранение в ногу в самом конце войны. Госпиталь. Ногу спас хирург – Аслан. Хотели ампутировать, а он не дал. Другим резал – тогда проще было отрезать. А на Алушу рука не поднялась. Вылежал, выбинтовал, выходил ногу. Больно нога красивая была. – Я буду ходить? – спросила Алуша, когда пришла в себя. Она ничего не помнила – ни ранения, ни того, как оказалась в госпитале. Только глаза Аслана помнила – черные, с карей звездочкой вокруг зрачка. – Обязательно, – пообещал Аслан. Аслан сдержал обещание. На парад в День Победы Алуша пошла. Осторожно, потихоньку, но сама. Аслан ее расхаживал. Она наконец его рассмотрела, и все ей в нем понравилось – плечи, руки, особенно руки. Опухшие, в кровяных цыпках, тяжелые, с длинными тонкими пальцами. А пальцы – теплые, от подушечек заряд идет, когда прикасается. – Что чувствуешь? – спрашивал Аслан, осторожно трогая искалеченную ногу. – Тебя чувствую, – отвечала Алуша. – Ты уедешь? – спросил он в тот день, когда она побежала по дорожке перед зданием госпиталя. – Никуда я от тебя не уеду, – сказала Алуша и засмеялась. Она тяжело дышала, разрумянилась от бега, весны и счастья. – У тебя там муж есть. – Мне никто не нужен. Мне здесь так хорошо! Во дворе госпиталя зацвела вишня. Алуша отломила веточку и вдохнула запах. Аслан стал для нее открытием. И все, что он делал, было открытием. Откровением. Однажды он принес в палату тарелку с тутовником. – Что это? – спросила Алуша. – Попробуй. – Аслан взял одну ягодку. Положил в рот. Губы стали синими. Алуша засмеялась. Попробовала. Ничего вкуснее она в жизни не ела. Аслан все время ей что-то приносил. Абрикосик. Нежный, недозрелый, с тонкой кожицей. Или подсолнух. Алла держала в руках цветок с семечками и хохотала. – Ты ешь, – говорил Аслан. – Как я могу есть такую красоту? Алуша осторожно вынула одну семечку – мягкую-мягкую. Подержала в руках и вставила назад – в гнездышко. Ей все было удивительно в этом городе. Тепло, прогревающее внутренности. Теплые ливни. Как вода из крана. Кто-то резко повернул вентиль, и хлынуло. Кто-то повернул еще раз – дождь докапывал крупными тяжелыми каплями. Теплый суп из крапивы, которым невозможно наесться. Аслан стал ее любимым мужчиной. Самым главным мужчиной в ее жизни. Алуша думала, что он – ее судьба. Но у Аслана была семья – жена. Беременная. Жениться на Алуше он не мог. Алла Сергеевна все знала, все понимала, но ничего не могла с собой поделать. |
